И вот он — наследник клана, который даже не позаботился привести
себя в порядок перед поступлением в старшую Токийскую школу.
Мирак глубже погрузился в воспоминания, стараясь
систематизировать всё новое. Всё, что выглядело как-то слишком
реалистичным, чтобы быть Иллюзией. Но Хермеус вполне был в силах
создать всё это.
В этом мире существовало нечто, называемое проклятой
энергией. Магия, но иного рода, отличная от той,
что была в Нирне. Она складывалась в особые техники, и у него, как
у наследника клана Инумаки, была одна из них — проклятая речь.
— “Забавно,” — Это заинтересовало его. По первым ощущениям она
напоминала Ту'ум, искусство Голоса, силу, которую он постигал в
своём мире. Но была одна проблема. Сейчас она недоступна. Почему?
Надо было узнать почему. Но Масакадо знал, что сила должна была
раскрыться в ближайшее время.
Он свято верил, что проклятая речь — это дар, который сам по
себе принесёт ему силу и признание. Думал, что, обладая таким
могуществом, не обязан развиваться, тренироваться, учиться. Он
считал, что путь к вершине уже вымощен перед ним, стоит лишь
шагнуть.
— Глупец, — совершенно спокойно высказался
Мирак, сразу услышав непонимающий восклик сестры.
— Да ради всего святого, ты, наконец, понял это?
Но она была проигнорирована.
Мирак не испытывал презрения — слишком мелкое чувство. Скорее,
привычное высокомерие. Он видел таких людей и
раньше. Те, у кого есть возможности и талант, добиваются на порядок
меньшего, чем те, у кого, помимо всего прочего, есть
упорство.
Сила требует дисциплины. Инумаки Масакадо этого
не понимал. Но Мирак — понимал.
— Ну что, унял свою гордыню? — когда он открыл глаза, Томоэ
смотрела на него с какой-то надеждой. Несмотря на тот факт, что она
на него кричала и что-то предъявляла, сейчас она имела кровные узы
с владельцем тела, и понимая это, Мирак не говорил ничего
лишнего.
Он рассматривал два варианта:
Первый — Хермеус всё же сумел его одолеть, оставив разум в
заточении и начав изощрённые пытки, обёрнутые в иллюзии
безумия.
Второй, пусть и не менее обидный, но всё же более утешительный:
он сумел защитить свой разум, пусть и ценой утраты большей части
своей силы, а его чрезвычайно развитое астральное тело было вырвано
из щупалец Хермеуса и отброшено неизвестно куда.
— “Даже если это первый вариант, я узнаю об этом только в одном
случае — если осмотрюсь здесь”, — пробормотал он.