— Так что, если библиотека и была, то
её собирали уже сам Ивана Третий, сын его Василий, да внук Иван
Четвёртый Грозный. Кстати, злые языки поговаривали, что оба Ивана —
это был один и тот же человек, чудом перемещавшийся во Времени, —
заметил Константин Петрович. — Мистика!
— И кто же мог засвидетельствовать
наличие этой Библиотеки? — подтолкнул дальше я Преподавателя.
— Да много кто! К примеру, в Тысяча
Пятьсот Восемнадцатом году на Русь приехал Максим Грек для
исправления богослужебных книг по греческим образцам.
Учёный немного подумал, силясь что-то
ещё вспомнить, и добавил:
— А потом неизвестный автор "Сказания
о Максиме Философе" писал так: "…Государь Великий Князь Василий
отверзе Царская сокровищница древних великих Князей, прародителей
своих, и обрете в некоторых полатах бесчисленное множество
греческих книг, словенским же людям отнюдь неразумны…"
Преподаватель словно перелистнул
невидимую страницу, предварительно сплюнув на палец, и
продолжил:
— А уже в Тысяча Пятьсот Шестьдесят
Пятом году Иван Четвёртый Грозный пригласил к себе Ливонцев.
Дерптского пастора Иоганна Веттермана и магистра Шреффера,
Ниенштадт сообщил, что царь Иоанн Четвёртый показал Веттерману
библиотеку и попросил его перевести на язык, "разумный" для русских
находящихся в ней книг.
Победоносцев сглотнул и
продолжил:
— И, вот, в "Описаниях имущества
государева старого двора", составленных в первой четверти
Семнадцатого века Профессором Христианом Дабеловым, специалистом в
области римского и германского права, о библиотеке Грозного уже
ничего не говорится. Упоминаются только Пятьдесят Три рукописные и
печатные книги на церковнославянском языке. И больше ничего! Ни
греческих Евангелий, ни Апостолов, ни Библий на древнееврейском, не
говоря уже о рукописях, писанных на золоте. А ведь ещё переписка
Ивана Грозного с Андреем Курбским обнаруживает хорошее знание Царём
классической литературы!
Константин Петрович очень много мне
ещё о чём поведал, и про "Рукописи профессора Дабелова", "записки
анонима", сообщения дерптского пастора, и про исследования молодого
учёного Фридрих-Вальтера Клоссиуса, на основании переданных ему
Дабеловым списков. Про многих рассказал Преподаватель, кто принял
участие в исследованиях этого вопроса, от Петра Первого вплоть до
Карамзина.