Фёдор Адольфович Оом — помощник
столоначальника Конторы двора наследника сперва Цесаревича Николая,
а потом и меня.
Сергей Григорьевич Строганов — помимо
того, что он был государственным деятелем, ещё являлся и
археологом, меценатом, коллекционером, не считая того, что оказался
и Московским генерал-губернатором, генералом от кавалерии и
попечителем Московского учебного округа. Он бы мне был полезен для
поисков Либереи, несмотря на возраст.
Владимир Анатольевич Барятинский был
по идее моим другом со времён службы в начале Шестидесятых.
Павел Алексеевич Козлов. Русский
поэт, переводчик и композитор.
И, наконец, Владимир Петрович
Мещерский, русский писатель и консервативный публицист крайне
правых взглядов. Кстати, он был внуком Николая Михайловича
Карамзина. Его родители Пётр Иванович и Екатерина Николаевна
принадлежали к ближайшему окружению Пушкина. Но я тогда ещё не знал
главного, чем был известен этот мой друг.
Из новых друзей, не входивших в круг
моего брата, я, оказывается, обзавёлся ещё двумя.
Илларион Иванович Воронцов-Дашков.
Русский государственный и военный деятель, крупнейший в России
землевладелец в будущем, а пока что лишь участник военных действий
на Кавказе Тысяча Восемьсот Пятьдесят Девятого – Шестьдесят Второго
годов. А с Тысяча Восемьсот Шестьдесят Первого года — мой личный
адъютант.
И крайний из списка — граф Сергей
Дмитриевич Шереметев, также в будущем русский общественный деятель,
историк, коллекционер и крупнейший в России землевладелец. А пока
что поручик Кавалергардского полка.
И вот, двое из них, Мещерский и
Козлов, потащили меня на вечеринку. Оказывается, их у себя часто
организовывает самый скандальный из двоих — Владимир Петрович.
Может, мне бы и не захотелось там участвовать с высоты прожитых в
другом Мире лет, но заинтересовало участие там известных и именитых
в моё время людей.
Во-первых, скандально известный
руководитель литературного и общественно-политического журнала
"Современник", созданного ещё Пушкиным, Николай Алексеевич
Некрасов. Поговаривали, что он зачитает некоторые наброски из
подготавливаемой им поэмы "Кому на Руси жить хорошо".
Во-вторых, как выразился Мещерский,
бывший каторжанин Фёдор Михайлович Достоевский, помилованный моим
отцом Императором Александром Вторвм и сейчас он становился
известным писателем.