– Продолжай, я вовсе не сплю.
Молодой маг улыбнулся, видя как девушка пытается бороться со
сном. Но он и не собирался останавливаться. Пусть в его рассказе не
было всего того, что удавалось вспомнить, да и сами воспоминания
будто затерлись и потускнели со временем, история захватила и его.
Прочистив горло, он продолжил.
***
Следуя по намеченному пути, мне все чаще приходилось
останавливаться. Я прислушивался к шороху листвы, оглядывал серое
облачное небо, бросал мелкие камушки в сухую траву. Вот только
истинной проблемой постоянных заминок была не паранойя. Она едва
заметным приведением мелькала на задворках сознания. Главной
проблемой была моя усталость.
Жажда мучила настолько, что теперь с сожалением вспоминалось,
как прошлым вечером в никуда выпускал кровь побежденного
сокола-переростка. Густая, текучая, соленая, она нередко возникала
в сознании после пробуждения поздним утром. Во рту даже стоял
железный привкус то ли от разыгравшейся фантазии, то ли от
собственной крови на нёбе.
Несмотря на вялость и отвлекающие мысли, я все еще держался в
сознании. Хоть желание прилечь в очередной темной нише с каждым
часом и становилось все сильнее, я уверенно продвигался дальше.
Залезать на каменные выступы больше не было желания, так что
ориентировался я по воспоминаниям. Эта тактика могла сыграть со
мной злую шутку, но пока я не собирался ее менять.
Главным признаком, что я двигаюсь в верном направлении был
постепенно нарастающий уклон под ногами. Да и в целом ландшафт
немного поменялся. Теперь камни занимали больше пространства,
оставляя для движения лишь узкие коридоры. Они рыжели слоистыми
пластами породы, создавая ступенчатые уступы. Несколько раз в
тупиках мне приходилось забираться по таким "ступеням". Плиты
собирались в дорожки на разных уровнях, где-то сливаясь под углом,
где-то упираясь в непроходимые преграды.
Ориентироваться становилось все сложнее. Раньше осмотреть округу
мешал туман вдалеке. Теперь же благодаря многоуровневому ландшафту
оглядывать даже ближайшие окрестности без потери большого
количества времени и сил было в принципе невозможно.
Травы в этом каменистом краю стало значительно меньше, а змеиное
шуршание пропало вовсе. Теперь редкие сухие кустики одиноко серели
на фоне бурых камней.
Сдавшись перед очередной стеной в длинном углублении, где
рассчитывал найти путь наверх, я подыскал глубокую выщербину в
породе и свернулся в ней улиткой. Мясо полетело в рот, челюсти
автоматически заработали. Я почти провалился в сон, когда до слуха
донеслись еле слышные звуки.