После того, как основные вопросы решены, разговор перешел в
более непринужденную плоскость. Салливан рассказывал анекдоты из
портовой жизни, Уилсон делился городскими сплетнями и политическими
интригами, Лефковиц тихо беседовал с Мэдденом о каких-то общих
европейских знакомых.
В какой-то момент дверь открылась, и вошел Кляйн со стопкой
документов. Компактный мужчина с аккуратными седеющими усиками и
идеально прямой спиной.
— Прошу прощения за задержку, джентльмены, — он поклонился. — Я
подготовил предварительные документы для формализации нашего
сотрудничества.
Следующие полчаса мы обсуждали технические детали. Как будут
передаваться средства, какие банки использовать для промежуточных
операций, систему отчетности. Кляйн, как всегда, точен и
методичен.
К десяти вечера основное собрание завершилось. Салливан и Уилсон
отправились в главный зал клуба, где уже выступала популярная
певица с новой программой. Лефковиц извинился и уехал, сославшись
на ранние деловые встречи.
Мэдден задержал меня, когда я собирался последовать за
остальными.
— Мистер Стерлинг, задержитесь на минуту. Есть несколько
вопросов, которые я хотел бы обсудить с вами наедине.
Помещение опустело. Кляйн собрал документы и тоже вышел, плотно
закрыв за собой дверь. Мы остались вдвоем. Я и Оуни Мэдден, один из
самых опасных людей Нью-Йорка.
Он подошел к бару в углу комнаты и достал пыльную бутылку без
этикетки.
— Это особый виски, — сказал он, наполняя два бокала. — Из
личной коллекции. Приберегаю для особых случаев.
Я принял напиток и отпил небольшой глоток. Виски исключительный.
Бархатный вкус с нотами дыма, меда и дуба.
— «Личная коллекция» Мэддена? — я позволил себе легкую улыбку. —
Вероятно, нечто довоенное и европейское.
— Шотландия, 1897 год, — подтвердил он, опускаясь в кресло
напротив. — Привезен контрабандой с рисками, оправдывающими
цену.
Мэдден не спешил переходить к сути разговора. Он изучал меня,
интенсивно, оценивающе.
Его взгляд напоминал мне финансовых акул с Уолл-стрит моего
времени. Схожий аналитический ум, только направленный на более
кровавые предприятия.
— Вы загадка, мистер Стерлинг, — наконец произнес он, вертя
бокал в руках. — А я не люблю загадок в своем бизнесе.
Я промолчал, ожидая продолжения.
— Мои люди изучили вашу биографию, — продолжил Мэдден. —
Прекрасный студент в Йеле, но затем несколько месяцев отсутствия
перед появлением в Нью-Йорке. Официальная версия говорит о болезни
и восстановлении. Но больничных записей мы не нашли.