Медленный вдох.
Сила – это масса объекта, дважды
умноженная на скорость, с которой этот объект двигается.
Эффективнее всего силу удара можно увеличить, если бить быстрее, но
наносить удар по ноге Элофа с большей скоростью у Рига не получится
при всём желании. Можно попробовать увеличить вес самого удара.
Правая рука быстро обшарила землю: грязь, лёд, сухие щепки,
склизкая гниль, рыхлый мокрый снег. Камень. Обхватил, ударил как
мог быстро – и сапог Элофа соскочил с груди, дал возможность
подняться. А на севере ещё говорят, что многие знания – лишь
замёрзшая вода в голове. И в бою может помочь, если...
Ещё один удар кромкой щита. Риг
почувствовал, как тёплая кровь стекает по лицу.
— Глупец. Твой отец всегда с такой
широкой улыбкой говорил про твои успехи, умным человеком тебя
считал, называл своим преемником. И что в итоге? Обычный мальчишка.
Пустая гордость, детские обиды.
— Только они у меня и остались, — Риг
бросил попытки подняться, смиренно лёг в грязь. — Спасибо щедрости
нового ярла. Но и этого ему было мало, теперь он хочет ещё и жизнь
моего брата забрать. Что умного с этим можно сделать?
Элоф вздохнул.
— Преклонить колено, мальчик, вот что
ты можешь сделать. Усмирить свою гордость и просто показать
смирение перед тем, как сложилась твоя судьба.
— Как это сделал ты?
— Как сделали все. Лишь вы с братом
уже три года упрямитесь, и вот куда это вас привело. На Позорную
Скалу.
— А сам-то ты где, старик? — Риг
заставил себя усмехнуться. — Променял свою цепь на монеты,
преклонил колено, все сделал по уму, но я смотрю на тебя, смотрю
кругом, и вот он ты, на Позорной Скале.
— Не играй со мной словами, парень,
это другое. Я не преступал закон.
— Как и человек, что уже две недели
гниёт за решёткой в этом срубе позади тебя. Он лишь сделал то, что
сделал бы каждый, и все вокруг это знают. Но никто и слова не
сказал против.
Старый воин опустил щит, сделал шаг
назад. Риг приподнялся на руках, замер на мгновение, ожидая удара,
а когда его не последовало, сел и грустно усмехнулся. Подняв
голову, он посмотрел туда, где в ночной темноте пряталось лицо
Элофа Солёного. Старик молчал и, хоть это молчание и действовало
Ригу на нервы, он не пытался его прервать, лишь продолжал держать
голову поднятой. А потом он услышал, как упал в грязь его
топор.