С дрожащими от усталости руками
Торлейф снова проверил содержимое своего мешка – не так много у
тебя развлечений, когда ты практически мёртв, когда ты хочешь быть
мёртвым. Оно было на месте, его сокровище, его часть добычи –
больше, чем у всех остальных вместе взятых. Мерцало, светилось едва
видимым светом внутри, в темноте мешка. Его добыча. Вещи, которые
ему пришлось вытерпеть ради этого сокровища... Вещи, которые
пришлось сотворить...
План Торлейфа был в том, чтобы не
умереть на этих проклятых землях. И Торлейф Золотой всегда следовал
плану, полагаясь на упрямство там, где не было уже ни сил, ни даже
желания, всегда доводя начатое до конца. Он переживёт отсутствие
еды, отсутствие сна, саму смерть, что душит его своим шёпотом с тех
самых пор, как его нога вступила на этот проклятый берег. Он
вернётся домой, продаст добытое, получит в изобилии монеты Вореи и
кольца Империи, сможет купить достаточно, чтобы после продать и
получить ещё большую прибыль, купить снова. Второе имя ему назвали
в качестве шутки, но он оправдает это прозвище, сделает своё имя
по-настоящему золотым. Вырвется из замкнутого круга обеспеченной
бедности. Таков был план, он следует плану, и он всё ещё жив.
Он не умрёт на этих проклятых
землях.
Верёвки у него не было, как и высоких
деревьев.
Был топор.
Топор нужен, чтобы рубить дрова – так
он себе это запомнил, старался не забывать. Это был их с товарищами
негласный договор – рубить только деревья, и каждый старался
соблюдать эту клятву. Если бы кто-то другой был первым, кто нарушит
это равновесие, Торлейф с радостью стал бы вторым, но покуда всё
так, как есть, топоры всё ещё были нужны, чтобы рубить, и рубить
только деревья.
Этим Торлейф и решил заняться. Пока
двое охраняют, один заготавливает топливо для костра и разводит
огонь, после чего может ложиться спать. Пока один заготавливает
дрова, двое могут договориться – дрова нужно рубить быстро.
С огромным трудом Торлейф заставил
себя подняться и взять в руки топор, что с каждым днём будто
становился всё тяжелее. Сегодня он рубит, завтра он охраняет, как и
на следующий день, потом снова рубит, потом снова охраняет. Делай
что должно, надейся на лучшее, будь бдителен. Осталось немного.
Только Сигурд пожелал ему удачи.
Ульрик вяло махнул рукой, в то время как Два-Топора не удостоил
Торлейфа даже взглядом – бедняга, казалось, был готов заплакать,
если бы у него хватило на это сил.