Длинная цепь - страница 5

Но тепло от огня было приятным напоминанием, что в тебе самом ещё теплиться жизнь. Даже Айк как будто бы немного приободрился, и сел поближе к костру, положив руки и голову на колени.

— Нас было трое, когда мы покинули Исчезнувший Город и повернули обратно, — сказал он спустя некоторое время. — Нас было трое, когда мы прошли Последнюю Тень. Почему же сейчас, у огня, нас сидит четверо?

Торлейф почувствовал, как холодная пустота зреет у него внутри. Он крепче сжал в руке свой топор, только сейчас сообразив, что так и не выпустил его по возвращении, и быстро осмотрел своих спутников. Айк Два-Топора, с которым они ещё в детстве кидались камнями в корабли отшельников, неумолимо верный своему слову Сигурд Копьё, весельчак и балагур Улирик Рыжий – он знал их всю свою жизнь. Но Исчезнувший Город покинуло трое, считая его. Знал ли он каждого всю жизнь? Трое ли их было?

Торлейф медленно поднялся на ноги, молча наблюдая, как встают со своих мест и остальные. Сделал глубокий вдох.

Он не умрёт на этих проклятых землях.

Глава 1. Сын мертвеца

До этого дня Риг считал себя человеком умным и рассудительным. Всю свою жизнь, все шестнадцать лет, он был уверен, что его цепь будет выкована не набегами на берега Империи или походами в Мёртвые Земли, но учётными книгами и вежливыми письмами. Не многие северяне были способны понять этот путь.

Риг чувствовал их лёгкое пренебрежение, когда они возвращались с очередного похода и замечали его на занятиях. На севере перо вместо топора берут лишь больные да калечных, а Риг не был ни тем, ни другим, но всё же старательно выписывал руны и буквы, знал числа и другие языки. На севере часто говорят, что доблесть можно проявить не только в боях. Мол, и пахарь, проводящий жизнь в ежедневном труде, и грамотей, ведущий учёт золота – тоже по-своему доблестны и заслуживают уважения. На деле же любой северянин, увидев человека с книгой, не удержится от презрительной ухмылки. Девушки за Ригом тоже никогда не бегали, предпочитая ребят отчаянных – будущих калек и мертвецов.

Но это было неважно. Отец всегда говорил, что «умный человек не ходит с топором – он указывает, куда людям с топорами следует идти». А потом отец отдавал команды, и корабли ворлингов устремлялись к чужим берегам, и уже Риг смотрел на гордых воинов с лёгкой ухмылкой, стоя по правую руку от отца. Он всегда был умным мальчиком, потому что именно так ему всю жизнь и твердили родители, учителя, да и все прочие жители их сурового края. Не может же быть иначе, когда ты на пяти заморских языках изъясняешься, с числами управиться можешь, грамоте обучен, да и с другими важными науками тоже знаком – обязан ты в таком случае быть умным, смекалистым.