Впервые за весь этот день ярл увидел
настоящего Кнута, понял его суть и посерел лицом, ужаснулся. Меряя
людей по себе, Торлейф решил было, что Кнут просто хочет сложить
свою цепь на своих условиях, не признавая себя виновным. Но не все
ещё на севере были такими, как Торлейф Золотой.
— Ты так и собираешься плыть, цепи не
снимая? — спросил он, и голос его был спокойным. Нужно было знать
Торлейфа действительно близко и долгие годы слушать его, как друга
и практически члена семьи, чтобы понять, как тяжело ему далось это
спокойствие. — Оно не стоит того. Ничего столько не стоит.
— Цену определят желающий продавать,
— ответил Кнут, продолжая тщательно покрывать себя густым жиром. —
А я ничего продавать не намерен.
Руки ярла вцепились в подлокотники
кресла и взгляд его, всегда лёгкий и полный теплоты, сделался
пасмурным, тяжёлым.
— Погибнешь, — сказал он коротко.
— Море рассудит, — ответил Кнут и
встал ровно.
Ярл поднялся со своего места, смерил
обоих сыновей Бъёрга тяжёлым, пронизывающим не хуже проклятого
ветра, взглядом, и, наконец, изрёк:
— Добро. Ты уже взрослый мальчик,
можешь выбирать ту судьбу, которая тебе в пору. Даже если судьба
эта короткая.
После этого толпа снова обрела голос,
заволновалась, зашумела. Никто, однако, не знал, как реагировать на
случившееся, не представляя даже возможным сам выбор, что Кнут
сделал с лицом столь спокойным, словно и не шёл он на верную
смерть.
Расстояние от берега до горизонта,
если смотреть с высоты человеческого роста и если море спокойно,
будет примерно пять вёрст. Ну или пять километров – как бессмертные
говорят, в старых учёных книгах по расчётам.
— Это безумие, — сказал Риг брату
полушёпотом, пока в общем гомоне никто не мог услышать его слов. —
Ещё и снег не весь растаял, вода ледяная, а ты две недели просидел
в клетке на воде и хлебе.
— Я могу это сделать.
— Ты мог это сделать, сложив цепь на
берегу. На это он и рассчитывал, думал, что ты просто упрямый
дурак, что хочет проиграть на своих условиях. Был прав лишь
наполовину.
Громкий крик Вальгада прервал их:
— Кнут, по прозванию Белый, сын
Бъёрга, кого возьмёшь ты себе на вёсла? Кто довезёт тебя до
горизонта, откуда начнёшь ты своё испытание?
Кнут дважды хлопнул Риг по плечу и
поднял голову.
— Йорана по прозванию Младший, и
Свейна Принеси, что говорили против меня на суде.