— Если бы отец добро на трактор дал, сами бы справлялись, —
недовольно буркнул Федор. — А так, как рабы на полях, почти все
вручную.
— У нас кони есть, — возразил старший. — Плуги, сеялки
механические.
— А толку с них, — фыркнул младший. — Один черт почти все руками
делаем.
— Тут Федор прав, — вмешался Василий. — С трактором все быстрее
было бы.
Ведунья усмехнулась, поглядывая на братьев. Арсений спорить с
Федором и Василием не стал. Он обратился к попутчице:
— Дубовая, у нас немного хлеба и яиц осталось. Перекусишь?
— Не откажусь, — кивнула ведунья. — А молока нету?
— Дай ладонь забрал, — хмыкнул Василий. — За проезд по
Цветочной.
— Вот ирод! Все никак не угомонится. Все ему мало, — недовольно
сморщилась Дубовая. — Доведет ведь до греха — прокляну. Видят духи
— долго терплю!
***
Никодим Прокофьевич вышел на просторную кухню и взглянул на
сыновей.
Арсений стоял у кастрюли с ложкой и пробовал бульон на соль.
Василий чистил морковь, а Федор сидел за столом и резал лук.
Глава семейства спокойно подошел к небольшому шкафчику, достал
оттуда трубку, небольшой мешочек с табаком и остановился у стола,
за которым сидел младший.
Молча оглядев его работу, он глянул на миску с морковью и
произнес:
— Моркови побольше сделай.
Василий кивнул, а отец молча направился с табаком и трубкой из
дома.
— Федь, еще лука пару головок нарежь, — произнес старший
брат.
— Хорошо, — буркнул тот, дорезав картофелину. Поднявшись он
нагнулся к корзинке, где лежал репчатый лук.
— Федь, отец сейчас на крыльце курит, — начал Василий. — Сходи,
поговори. Может выйдет чего. Только, как я тебе говорил, не
напрямую.
Федор кивнул хмурый взгляд на среднего брата, а затем глянул на
Арсения, что стоял у плиты.
— Сходи, — выдал старший брат. — Лук сам нарежу.
Федор неуверенно отложил нож, вытер руки о фартук, а затем
поднялся. Парень повесил передник на стул и неуверенной походкой
пошел на выход.
— Слушать не станет, — произнес Арсений, усаживаясь рядом с
Василием. — Или просто промолчит и ничего не скажет.
— Слушай, — вздохнул средний брат. — Давай по-честному. Тебе все
хозяйство, мне учеба на счетовода. А он? Федор тот еще растяпа, но
так посудить… Несправедливо с ним.
— Отец так решил… — начал было старший.
— Отец так решил, — перебил его Василий. — Но если ты мне сейчас
скажешь, что это справедливо — я тебе в рожу плюну.