Князь Игорь ткнул пальцем в одного из старших дружинников и сказал тоном, не терпящим возражения:
— Ты останешься. Если вражеское войско пройдет мимо, мы без призыва о помощи от соседей, ввязываться не будем и уже через две недели вернемся. Ну, а если к нам идут, то отправим гонца. На всякий случай подготовь оставшуюся дружину.
Он раздал указания остальным и, распустив собрание, устало опустился на лавку рядом с магом Батом. Тот снова зажег пламя на кончике пальца и глядел вглубь него, не моргая.
— Что скажешь? — прошептал князь и присмотрелся, но не увидел ничего, кроме желтого огня.
Бат сдул пламя и задумчиво погладил длинную седую бороду. В мире магии ничему нельзя было доверять. Вот и теперь, он не знал, что увидел: истину или то, что наворожили другие ведьмы и маги.
— Я не вижу боя. Это значит, что они пройдут мимо или… их прикрывает сильный маг, который насылает на меня наваждение.
— Надеюсь, на первое, — князь налил себе кваса и в два глотка осушил кружку. — Может, оставить твоего сына здесь? Вдруг биться придется.
— Оставить Луку! — изумленно воззрился он на князя. — За что ты нас наказываешь? Он исправно проходит обучение. Захар говорит, что один из самых лучших бойцов в его отряде…
— Погоди! — перебил его тираду Игорь. — Я же, наоборот, как лучше хотел. Чтобы жив-здоров остался. Вон, за Прохора отец уже попросил.
— Вот пусть Прохор и остается. А мой Лука – пойдет!
***
Захар был очень взволнован и метался по казарме, как ошпаренный.
— Шевелитесь! Сам воевода к нам придет. Проверьте пуговицы и сапоги, чтобы все блестело! Иначе будете месяц мои портки стирать и сапоги натирать. Поняли?
Молодые люди заразились его нервозностью и метались по казарме, спотыкаясь, наступая друг другу на ноги и почти бесшумно грязно ругаясь.
Лука нехотя встал, оделся и вышел на улицу. Отряд старших дружинников уже собрался на площади. Они шепотом переговаривались, посматривая на воеводу, появившегося из-за поворота на коне.
Захар построил своих учеников и зашагал к площади во главе отряда, вслед за отрядом Макара. Всего младших дружинников было пять отрядов по двадцать человек. После пятилетней службы их переводили в старшие дружинники, а в младшие набирали новых.
Через полчаса на площади наступила тишина и несколько сотен пар глаз уставились на сурового тучного воеводу. Тот обвел взглядом отряд старших, даже приветственно кивнул некоторым, затем повернулся к младшим и вмиг посерьезнел.