— Да, — произносит он таким тоном, что становится совершенно понятно, что перечить ему нет никакой возможности! — С этого мига ты принадлежишь мне, я твой хозяин, а ты моя вещь.
Я яростно отталкиваю его ладонь, зажимающую мне рот.
— Что?! Мерзавец!
— Я такой и есть, — подтверждает он спокойно. — Ты можешь обзывать меня как угодно, это ничего не изменит. Сегодня ты станешь моей!
Это не может кончиться ничем хорошим; из глаз моих льются слезы.
Я отчетливо понимаю, что мне пришел конец. Я понимаю, что весь мой привычный мир, моя жизнь сейчас разбивается на куски, да нет — этот красивый, порочный и жестокий незнакомец просто рушит ее в угоду себе.
Уничтожает меня, вырывает из привычной среды только потому, что ему так хочется.
И это страшно; это пугает до черноты перед глазами, до слепоты.
Сердце разрывается на куски, но я, такая гордая и властная — ведь меня воспитывали быть такой! — могу лишь пищать, как беспомощный котенок.
— Я запрещаю вам так поступать со мной!..
— Я хочу тебя.
Крик рвется из моей задыхающейся груди, но мужчина снова властно притягивает меня к себе ближе, горячим ртом прижимается к моим губам, и мир разлетается вдребезги от его непередаваемо страстного поцелуя.
И я умираю от сбывшегося счастья.
Перестает существовать всё и все, и я в полуобморочном состоянии позволяю схватить себя и утащить — прочь из дома, в никуда, в пучину греха…
3. Глава 2
Его спутники были страшны.
Высокие, угрожающего вида люди. Встреть я их нечаянно — подумала бы, что разбойники. В лицах нет ни проблеска добра. Глаза холодны и злы.
Лицо одного украшает шрам, жуткий и рваный. Достаточного одного прикосновения магией, чтобы понять: эту отметину он схлопотал на каторге. Плеть рассекла его кожу, едва не выбила глаз и пометила его навсегда.
Он глядит на меня опасным взглядом и внезапно смеется, показывая крепкие, красивые зубы.
Лицо его преображается, становится привлекательно странной, породистой красотой.
Все ясно.
Тоже из аристократии, только преступивший закон. Возгордившийся и возомнивший себя выше всех, и поплатившийся за это.
Такие люди опаснее всего.
Но с моим похитителем меченый почтителен и даже робок, как верный пес.
Отворачивает виновато лицо, прячет глаза, заметив лишь тень неудовольствия в чертах хозяина.
Тот бесцеремонно заталкивает меня в автомобиль и усаживается рядом сам. Меченый угодливо закрывает дверцу и спешит на водительское сидение, натягивая шоферские краги и опуская на лицо очки, защищающие глаза от пыли.