Серьезный и внимательный взгляд черных глаз заставил ее
поежиться и почувствовать себя неуютно. Но после всего, что сегодня
случилось, Петунья просто закусила удила и вернула взгляд, хоть ей
и было не по себе. Как будто человек за барной стойкой был кем-то
сверхъестественным.
Легкая улыбка тронула его губы, и он серьезно сказал:
– Раз уж вы оказались здесь, то я определенно помогу вам. В
конце концов, «Рука помощи» для того и нужна.
Как самонадеянно, подумала Петунья и выпрямила спину.
– Тогда, прошу вас. Решите мою проблему.
Сказано это было сухо и вызывающе, подразумевая, что либо бармен
ошибется с ее проблемой, либо никак не поможет ее решить. Да и что
он может сделать? Сам сходить за нее на собеседование? Или дать
денег, чтобы заплатить аренду за следующий месяц?
Бармен вновь окинул ее внимательным, долгим взглядом, и только
чистое упрямство заставило Петунью сидеть смирно и не ежиться – его
взгляд был почти физически ощутимым, он как будто просвечивал ее
насквозь, как рентген. А потом он сказал:
– Ваша проблема, Петунья, вовсе не в том, что вас уволили, вам
нечем платить за квартиру, а возвращаться в родительский дом –
слишком сильно ударит по вашей гордости. – Петунья вздрогнула, как
будто ей наотмашь залепили пощечину, и уставилась немигающими
глазами на бармена. – И не в том, что вашей сестре досталось все
то, чего вы, по вашему мнению, достойны больше нее.
Она открыла рот, что спросить, откуда, черт его дери, он знает,
но из пересохшего разом горла не вырвалось ни звука, один только
слабый, полузадушенный сип. Как будто в насмешку, в ее кружку
долили молока.
– Самая главная ваша проблема, – он поднял руку и ткнул ей в лоб
указательным пальцем, – это вы сама, Петунья. И то, с каким
упорством вы закапываете саму себя в зависти к сестре и жадности к
ее жизни, вместо того чтобы разбираться в самой себе. Хотите, я
расскажу, что вас ждет такими темпами?
Она дернула головой, что можно было расценить как кивок, поэтому
он продолжил. И каждое его слово вонзалось раскаленной иголкой в
возбужденный разум девушки:
– Лет эдак через пятьдесят вы обнаружите себя на смертном одре,
обиженной и несчастной старой женщиной. Вся ваша жизнь будет
впустую потрачена на нелюбимого и скучного мужа, а отведенные на
вашу долю таланты уйдут на удовлетворение потребностей
разбалованного сына. И, оглянувшись на прожитые годы, вы даже при
встрече с Создателем не сможете сказать, что ваша жизнь стоила
того. – Глядя на нее, он закончил без всякой жалости: – В конце
концов, у вас не останется ни родителей, ни сестры, ни самой себя,
только черная зависть, которая сожрет вас изнутри. Вот в чем ваша
проблема, Петунья. А теперь, хотите ли вы, чтобы я помог вам?