И не только ею.
Лишь Тьма, крутанувшись, подхватила пару чернильных пятен, что
выползли на запах крови, и заурчала довольно.
- Охота? – раздался в голове шелестящий голос.
И я кивнул, подумавши, что хоть кто-то ходит сюда с
удовольствием.
[1] В 1854 году Вольная русская
типография Герцена напечатал прокламацию Владимира Энгельсона
«Видение старца Кондратия», в котором через религиозные
«откровения» пыталась настроить народ против государя и власти,
подвигнув широкие массы к революции.
[2] Большинство рабочих часов не
имели, поэтому на многих фабриках существовала особая система
звуковых сигналов. Для этого использовались паровые гудки,
аналогичные паровозным, но значительно большего размера, которые
устанавливались на крышах заводских котельных. Например, на
Донецком металлургическом заводе (ДМЗ) в начале 1900-х годов гудок
подавался в 5 и 6 часов утра и вечером — в 17 и 18 часов. Рабочая
смена продолжалась 12 часов, завод работал в две смены.
Продолжительность длинного гудка была около 5 минут.
[3] Вполне себе рабочие реалии. Часто
для экономии кровать и снимали одну на двоих. Спали посменно.
Личные вещи держали при себе. Отдельная кровать стоила вдвое
дороже. Случалось, что рабочие спали прямо на фабриках, порой на
станках или в цеху. В Британии вовсе существовал «двухпенсовый
подвес» - по сути веревка, протянутая в комнате. Всего за два пенса
можно было сесть и поспать, повиснув на этой веревке. За один пенс
предоставлялось просто сидячее место на лавке.
[4] Рабочие могли питаться отдельно, а
могли ради экономии сбрасываться артелью, на общий котёл.
[5] Уборная, представлявшая деревянный
домик с дырой в полу. Кстати, имелись далеко не на всех
фабриках.
Глава 2
«На Петербургском тракте квартиры для рабочих устраиваются
таким образом. Какая-нибудь женщина снимает у хозяина квартиру,
уставит кругом стен дощатые кровати, сколько уместится, и
приглашает к себе жильцов, беря с каждого из них по 5 коп. в день
или 1 руб. 50 коп. в месяц. За это рабочий пользуется половиной
кровати, водою и даровой
стиркой»[1]
Из отчёта ревизинной комиссии о бытии рабочих,
представленного князю Н.
- Сдохну я тут, - Метелька забился в наш закуток у дальней стены
и, сев, вытянул ноги. – Савка, вот… вот скажи, на кой оно тебе?
Сказал бы, да сам уже не уверен.