— Вода потом грязная стала, раковины
не росли, ферма разорилась, — отвечал мужичок, не переставая
улыбаться. — Тайфуны раскидали садки, по дну рассеяли. А лет восемь
назад, когда всё в море сбрасывать запретили, тут и благодать. Два
месяца как я первую красавицу достал, там славное зёрнышко было,
лодку хорошую купил! Попробуй, вижу: любит тебя Шииса.
Мира перевела деньги на терминал
торговца и выбрала раковину потолще. Он ловко поддел створки ножом,
внутри тщательно проверил моллюска, но увы: жемчуга не было.
Досадно. Однако оставался один вопрос, который вертелся на кончике
языка:
— Скажите, город выглядит не особо
процветающим. Кто его разрушил, сюда прилетал инопланетный
корабль?
— Что ты, тут его и не видели, спасла
Шииса! — Торговец скрестил руки в оберегающем знаке. — Тайфуны один
за другим, дома смывает. Старики такого не помнят, всё поменялось.
В грязной воде рыбы нет, и туристов на острове стало мало, голод
пришёл. Мы жили морем. Когда море заболело, и нам стало плохо.
Теперь море выздоравливает, всем веселее.
Это признание было для Миры ценнее,
чем жемчужина: значит, Рина не виновата! Наоборот, испугавшись
карнского корабля, люди стали меньше сбрасывать гадости в воду и
ловить рыбы, так что океан постепенно восстанавливается. А в
разрушении города виновато глобальное потепление, из-за него стало
больше тайфунов, море поднимается и заливает острова.
Между тем время перевалило за два
часа, стоило подумать о возвращении на яхту. Мужичок сказал: всю
керамику продают на улице Цубоя Ятимун, принялся с охотой
объяснять, как пройти, — и Мира совсем запуталась. Она привыкла
ориентироваться по навигатору, а без него чувствовала себя муравьём
в кастрюле с макаронами.
Высокие дома скоро кончились,
потянулись старые живописные хижины под красными черепичными
крышами. Если ближе к порту шли прямые улицы ровной сеткой, то в
глубине города их рисунок стал напоминать паутину выжившего из ума
паука, который вдохновился китайскими иероглифами. Карта в
путеводителе оказалась бесполезна: то и дело встречались завалы,
пройти напрямик было невозможно. Лямки рюкзака всё сильнее
впивались в плечи, и Мира с тоской думала о технологии антиграва,
которую карнский корабль, возможно, подарил октопусам — но не
людям.
Она совсем отчаялась, когда вдруг
оказалась перед керамической шиисой, та с иронией улыбалась гостье.
За статуей обнаружился просторный магазин, пропахший розовым
маслом, на полках стояли ярко раскрашенные чашки, миниатюрные
сосуды для авамори, горшки.