Не физическую — я не знал, что это такое. Моё прежнее тело
никогда не знало боли, не знало изнеможения. Но мой разум... он
словно истощён, выпитый досуха, как мои жертвы в момент последнего
вздоха. Их лица всплывают перед внутренним взором — десятки, сотни,
сотни тысячи ликов, искажённых ужасом. Старики, женщины, мужчины,
молодые юны и юные девы — все они были равны в момент встречи со
мной, все становились лишь пищей для моей жажды.
А теперь я здесь.
Жажда. Она просыпается, медленно разгораясь в глубине моей
сущности, словно тлеющие угли, на которые подули ветром. Знакомая и
родная, она единственное, что осталось неизменным в этом кошмаре
превращения. Она тянет меня наверх, к поверхности, к воздуху, к
крови и страху. К жизни, которую я могу отнять. Но тело не
двигается, словно превратилось в каменную статую, застывшую на
морском дне на века.
Я пытаюсь пошевелить пальцем — любым пальцем — но ничего не
происходит. Мышцы не отвечают на приказы разума, словно связь между
ними разорвана. Это новое тело не знает меня, не признаёт моей
воли. Оно лежит, как кукла, брошенная ребёнком, безжизненная и
покорная течениям.
Время течёт. Не знаю, сколько прошло — дни, месяцы, годы?
Течение медленно уносит песок, обнажая и снова засыпая части моего
тела. Мелкие морские существа — крабы, морские звёзды, стайки рыб —
касаются моей кожи, проползая и проплывая мимо. Иногда мне кажется,
что я слышу их мысли — крошечные, примитивные, полные инстинктов.
Голод, страх перед хищниками, поиск пищи, желание размножаться.
Жалкие, незначительные мыслишки низших созданий.
Наверху, далеко над моей головой, сменяются времена года. Вода
то становится теплее, то холоднее. Штормы проносятся над
поверхностью, их эхо доносится до глубин, где я лежу. Приливы и
отливы двигают моё тело, как игрушку, перекатывая его по дну,
царапая о камни и ракушки. Я был здесь и одновременно нигде — мой
разум блуждал между сном и бодрствованием, между памятью о прошлом
и пустотой настоящего.
В эти долгие периоды забытья ко мне приходили видения. Я видел
свои охоты — не те недавние, что происходили в заснеженных лесах
перед встречей с тем существом, а древние, первые. Я помнил вкус
первой крови, что коснулась моих клыков. Она принадлежала парню в
шкурах, который думал, что сможет защитить свою группу от чудовища
из тьмы. Его страх был чист и прекрасен, как утренняя роса. Его
кровь — горяча и сладка, как мёд с пряностями.