Но когда вода успокоилась, то же лицо смотрело на меня. На этот
раз его выражение передавало мои чувства точнее — губы искривились
в гримасе отвращения, глаза горели яростью, брови сошлись в
нахмурившейся линии. Хотя бы это отражение передавало мою истинную
суть.
Я выбрался на берег, и песок заскрипел под босыми ногами.
Ощущение было новым — раньше мои лапы были покрыты твёрдыми
пластинами, которые не чувствовали текстуры. Теперь же каждая
песчинка, каждый камешек отзывались в нервных окончаниях стоп. Было
неудобно, отвлекающе.
Я стоял на берегу, обнажённый, как новорождённый, дрожа не от
холода — я всё ещё его не чувствовал достаточно сильно — а от
ярости и бессилия. Солнце грело кожу, лёгкий ветерок играл с
влажными волосами. Где-то кричали чайки, их голоса смешивались с
шумом прибоя. Мирная, идиллическая картина, которая бесила меня до
основания.
Вдалеке виднелись дома — каменные, высокие, с плоскими крышами и
изящными колоннами. Архитектура была незнакомой, не похожей на те
строения, что я видел в своих скитаниях. Стены были белыми, почти
сверкающими на солнце, с яркими фресками, изображающими морские
сцены и мифических существ. Людей вокруг было много — я чувствовал
их кровь, слышал их шаги, их голоса, их смех, даже их дыхание.
Но теперь я был похож на них. Теперь я был одним из них
внешне.
Нет. Никогда.
Я сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. Пока во мне
живёт жажда, пока я помню вкус их страха, я остаюсь собой. Форма —
ничто. Суть — всё. Эта человеческая оболочка не изменит того, кем я
являюсь в глубине своего существа. Я всё тот же хищник, просто
теперь у меня лучшая маскировка. Да, всё так. Верно.
Я сделал шаг вперёд, потом ещё один, привыкая к новому телу.
Мышцы работали плавно, суставы двигались без скрипа или боли. Оно
было гибким, сильным — для человеческих стандартов. Но по сравнению
с моим прежним обликом... Я попробовал сжать пальцы с максимальной
силой, и ногти впились в ладони. Снова боль — слабая, едва
чувствуемая, но раздражающая своей новизной. Из мелких ранок
выступили капли крови.
Я поднёс ладонь к губам, попробовал собственную кровь на вкус.
Металлический привкус, слегка солёный от морской воды.
Отвратительно, как и раньше. Хотя бы это не изменилось. Собственная
кровь всегда казалась мне пресной, безвкусной, лишённой той
сладости, что делала кровь жертв столь желанной.