Креон выкрикнул заклинание, и стена огня поднялась передо мной.
Я прыгнул сквозь неё, чувствуя, как пламя лижет кожу, но не
останавливаясь. Боль была ничем. Жажда была всем.
Моя рука схватила его за горло, поднимая над землёй. Его глаза
встретились с моими, и в них я увидел не страх, а... сожаление? Он
пробормотал что-то, но я не слушал. Мои клыки вонзились в его шею,
и кровь хлынула в мой рот.
Она была... другой. Не сладкой, как у людей, а резкой,
обжигающей, как молния. Она наполнила меня силой, но и болью. Я пил
глубже, чувствуя, как его жизнь уходит, как его магия растворяется
во мне. Его тело обмякло, и я отбросил его на землю.
Я стоял над ним, тяжело дыша. Кровь мага горела в моих венах,
заставляя кожу светиться, глаза пылать. Я чувствовал что-то
меняется.
Что-то зародились во мне.
Я посмотрел на своё тело. Оно всё ещё было человеческим, но
теперь... сильнее. Кожа зажила быстро, ссадины исчезли, мышцы
напряглись, готовые к новой охоте. Я стал быстрее, острее, опаснее
за мгновение. Кровь мага сделала меня больше, чем я был.
Но вопросы остались. Как меня нашли? Что за Верховный?
И что за странное чувство на краю сознание.
Размышление отвлекли звуки. Стражники и обычные люди уже бегут
сюда. Шум привлёк внимание всех. Подобрав вещи мага, я повернулся и
ушёл в тени, оставив тело на улице. Пора было убираться с этого
города. Следующее место охота ждёт меня. Здесь слишком много
шума.
***
Я покинул Кносс под покровом ночи, унося с собой мешочек Креона.
Внутри — травы, металлический круг и какой-то порошок который
дразнил мой нюх. Проверю позже. Город остался позади, его шум
затих, сменившись плеском волн и воем ветра, что гнал песок по
берегу. Я шёл босой, оставляя едва заметные следы на влажном песке.
Это человеческое тело всё ещё бесило — слишком лёгкое, слишком
мягкое, без привычной тяжести рогов и когтей. Но кровь мага, что я
выпил, кажется изменила меня. Она кипела в венах, делая каждый шаг
быстрее, каждый вдох глубже, каждый удар сердца — громче. Я
чувствовал её силу, как молнию, что бьёт в землю, и с ней росло
нечто новое — контроль. Изменение были заметны, но главное жажда не
была зверем, рвущимся из цепей. Теперь я мог держать её,
направлять, как клинок в руке. Но она всё равно звала, требовала
крови, страха, жизни.