— Это всё... нам? — прошептала Вика, касаясь серебристого
крана.
Андрей не ответил. Он осматривал шкаф, словно не верил, что в
нём уже висит форма с его инициалами.
Лёша поставил портфель у стены и просто молча сел на кровать,
положив руки на колени. Потом встал, подошёл к окну — и замер. За
стеклом открывался вид на Альпы.
Они вышли погулять по территории. Дорожки из светлого камня,
тенистые аллеи, скульптуры, теплицы, закрытые спортивные залы и
даже маленький амфитеатр.
Это была не просто школа — это было одновременно тихое, стильное
и выдержанное, а с другой стороны — кричащее о роскоши и
статусности место. Institut Le Rosey поражал своей атмосферой:
каждая деталь — от изгиба дорожки до ручки двери — говорила не о
деньгах, а о власти, вкусе и поколениях, которые жили в этом ритме.
Это был город будущего, центр мироздания для избранных.
На ужин их повели в столовую. Но столовая оказалась залом,
больше похожим на ресторан. Столики с белыми скатертями, хрусталь,
тихая классическая музыка. Им подали блюда, названия которых они не
могли бы повторить — но которые казались волшебными. Вика
наклонилась к Лёше и шепнула:
— Если это не ресторан, то я не знаю, что тогда ресторан.
Он только кивнул. У него тоже не было слов.
Позже, выходя на террасу, они увидели, как к зданию подъезжают
машины. Rolls-Royce, Maybach, Bentley. Водители открывают двери,
выходят мужчины в костюмах, женщины в красивых платьях, дети в
идеальных пиджаках. Родители привозили детей после выходных.
Они смотрели молча. Вика держала Лёшу за рукав. Андрей стоял
чуть поодаль, будто примеряя эту картинку к себе.
Они поняли: они попали туда, где начинается другой мир. Где
богатство — это не роскошь, а воздух. Где слово весит больше денег.
Где их путь только начинается.
Они были молоды. Но что-то внутри подсказывало им — за окнами
этой школы начинается совсем другой, взрослый мир. Мир, где каждое
слово, каждая ошибка, каждый жест могли стать причиной или
результатом. Именно здесь они впервые по-настоящему поняли смысл
слов Августа: этот шанс — не награда, а испытание.
Им было доверено больше, чем просто элитное образование. Им дали
возможность пройти сквозь чуждую среду, влиться в неё, подстроиться
и, в нужный момент, изменить её изнутри. И выжить — значило не
просто дожить до конца семестра. Значило — остаться собой, при этом
доказывая каждый день, что они достойны стоять среди тех, кто и
станет будущим.