- Медленно! – воскликнула через минуту Оля. – Балласт за борт!
Два мешка!
Два мешка с песком исчезли за бортом. Шар ускорил подъём.
- Ещё один!
Выкинули ещё один. Шар вошёл в плотную тучу. Дождь прекратился,
но суше от этого не стало – влага, которой был напоен воздух,
обильно оседала на лицах, комбинезонах, оружии и снаряжении.
Три молнии подряд ударили с трёх сторон, чуть ли не обжигая
сетчатку глаз. Гром рвал барабанные перепонки. Что-то крикнула Оля,
но никто её не расслышал. Велга догадался, подхватил мешок с
балластом, выкинул.
Альтиметр показывал, что шар поднялся на два километра, и высота
продолжала увеличиваться. Однако грозовой фронт оказался мощным,
простирался высоко и быстро из него выскочить не удавалось. Молнии
продолжали бить вокруг с регулярностью дивизиона 122 миллиметровых
гаубиц, осуществляющего плановый артналёт на вражеские позиции.
Пока Отряду везло, но все понимали, что везение не может
длиться бесконечно.
- Горелку на полную мощность! – скомандовала Ефремова. – Ещё два
мешка за борт!
Шар понёсся вверх.
Два километра триста метров.
Два четыреста.
Два шестьсот.
Скорость подъёма увеличивалась. Судя по альтиметру, шар
преодолевал уже пять метров в секунду. Десять. Пятнадцать.
Двадцать!
- Лихо рванули! – воскликнул Шнайдер. – Так и в космос
улетим!
- Поймали восходящий поток! – крикнула Оля. – Прикрути
вентиль!
Огненный язык опал. Но не скорость. Они по-прежнему летели
вверх, преодолевая двадцать метров в секунду. Нет, уже двадцать
два.
Два километра восемьсот пятьдесят метров!
Облака не кончались, шар всё так же окутывало плотное серое
марево. Вытяни руку - с трудом подсчитаешь пальцы. Товарищи на
другом караю гондолы-корзины казались смутными тёмными силуэтами
без лиц и красок. Молнии слегка поутихли, и стало гораздо холоднее.
Кое-кто уже натянул на руки перчатки и набросил на головы капюшоны.
Сварожьи боевые комбинезоны, кроме уникальных маскировочных
свойств, не давали человеку замёрзнуть и при минус сорока градусах
по Цельсию и изжариться при плюс пятидесяти.
Жаль, кислородные маски к ним не прилагаются, подумал Велга.
Если и дальше будем так рвать наверх, то скоро, пожалуй, дышать
станет трудно. Он хотел, было, поделиться этими соображениями с
Олей, но передумал. Пока она показывала себя отличным командиром их
воздушного корабля, знающим и решительным. Пусть и дальше принимает
решения самостоятельно. Надо будет – сама попросит совета. А скорее
всего, не попросит. Что мы, солдаты и командиры-разведчики, первый
раз в жизни оказавшиеся на воздушном шаре да ещё и почти сразу же
влетевшие в грозу, можем ей посоветовать?