Принесли коньяк, капитан сразу выпил.
— Это правда, что после войны солдатам тут будут раздавать
землю? — внезапно спросил Волков.
— Откуда сведения?
— Да по окопам слух идет. Чуть ли не на ротных кричат: «Сколько
десятин дадут, а? Где земля будет? А с женой можно?» С ума уже
сходят от неизвестности.
Я усмехнулся — получилось горько. Работает вброс, работает! И
скорость распространения чрезвычайно высокая, а это может произойти
только если слушатели очень неравнодушны к известию. Даже
интересно, как именно прилетит по Алексееву.
— Ничего об этом не знаю, — пожал плечами я. — Вам бы в штаб
обратиться.
— Да эти штабные... — Волков махнул рукой. — Готовьтесь! Работы
врачам тут хватит... Ох, хватит...
Он замолчал. И я тоже. Эти слова не были риторикой. Это была та
самая правда войны, которую не напишут в газетах. Она сидела сейчас
напротив, пила, чтобы уснуть, а не веселиться, и завтра снова уйдет
туда, где стреляют.
Я смотрел на его лицо, на потертый китель, на потемневшие от
грязи погоны — и понимал: битва скоро начнётся. И будет страшной. И
наш монастырь-госпиталь, несмотря на помощь Трепова, несмотря на
панацеум, несмотря на чудо, скоро станет местом, где смерть будет
заходить слишком часто.
ТРЕВОЖНЫЯ ИЗВѢСТІЯ СЪ ДАЛЬНЯГО ВОСТОКА
ЛОНДОНЪ, [23 марта]. (Отъ нашего корреспондента). — Въ здѣшніе
политическіе и газетные круги поступили крайне тревожныя свѣдѣнія,
источникомъ коихъ называютъ высшія административныя сферы Россіи на
Дальнемъ Востокѣ. Свѣдѣнія эти указываютъ на существованіе
обширныхъ и доселѣ хранившихся въ тайнѣ плановъ С.-Петербургскаго
кабинета, касающихся фактическаго присоединенія и планомѣрной
колонизаціи Маньчжуріи по окончаніи нынѣшней войны съ Японіей.
Редакціи «Times» удалось получить доступъ къ документамъ, тайно
полученнымъ изъ секретаріата Намѣстника Его Императорскаго
Величества на Дальнемъ Востокѣ, адмирала Алексѣева. Означенный
планъ обрисовываетъ стратегическія намѣренія, способныя кореннымъ
образомъ нарушить суверенитетъ Китая и общепризнанные принципы
политики «открытыхъ дверей», на коихъ зиждется международное
согласіе въ семъ регионѣ.
Причемъ осуществленіе сего плана ставится въ зависимость лишь
отъ избѣжанія полнаго военнаго разгрома, но не отъ конкретныхъ
условій мира. И хотя официальныя заявленія Россіи неизмѣнно
подчеркивали уваженіе къ территоріальной цѣлостности Китая,
попавшіе въ Лондонъ документы рисуютъ совершенно иную картину
прямыхъ имперскихъ притязаній.