Графиня с изъяном. Тайна живой стали - страница 43
- Приятно познакомиться, Элла, - ответила я. - Мне нужна служанка для путешествия в столицу и после, когда я вернусь на свои земли, личная помощница. Пока могу предложить пятнадцать медников в месяц, столько же зарабатывает подмастерье в городе за целую неделю тяжёлого труда. А как только вступлю в права графини, повышу жалованье до полного лунника. И конечно, еда и одежда за мой счёт. Согласна?
Глаза Эллы расширились от удивления - такое жалованье было целым состоянием для деревенской девчонки.
- Да, миледи, - ответила она всё так же негромко, но чётко. - Я многое умею: плести косы, следить за чистотой в комнате, шить. И считаю до десяти.
Я кивнула. Этого должно быть достаточно для начала.
- Меня всё устраивает, а тому, чего не знаешь, научу, - на том и договорились.
Рано утром Элла, собрав свои скудные пожитки в узелок, стояла подле моей кареты, готовая к долгому путешествию. Как только она устроилась рядом со мной, скромно замерев в углу, мы снова тронулись в дорогу.
С появлением Эллы моё путешествие стало не таким унылым. Она оказалась не только работящей, но и на удивление тактичной для простолюдинки. Помогала мне с переодеванием и туалетом, не выказывая ни малейшего отвращения к моим физическим недостаткам, расчёсывала мои волосы, не причиняя боли, и рассказывала забавные деревенские истории, что скрашивали долгие часы пути.
С каждым днём погода становилась всё хуже. Приближалась осень, и хотя пока ещё не было холодно, частые дожди превратили тракт в грязное месиво, замедляя наше продвижение.
На пятый день стало ясно - ночевать придётся под открытым небом, поскольку до следующей деревни добраться до темноты не успеем. Ехать ночью никто не рисковал, лошади просто-напросто могли повредить ноги.
Солдаты разбили лагерь в роще неподалёку от тракта, развели костры, поставили для меня небольшой шатёр. Элла помогла мне умыться подогретой на костре водой из ручья. Ужин состоял из вяленого мяса, хлеба и разбавленного водой тёплого вина.
Ночью я долго не могла уснуть, лёжа в шатре на импровизированной постели из лапника, поверх которого накинули неважно пахнувшие шкуры, думала о разном. Элла тихо сопела рядом, свернувшись калачиком, а я смотрела на свод шатра, размышляя о том, что ждёт меня в столице.
Следующие дни слились в однообразную череду: подъём с рассветом, завтрак остывшей кашей, или чёрствыми сухарями, долгие часы тряски в карете, ночлег то в придорожных гостиницах, то в деревушках, то прямо на обочине дороги. Дважды нашим приютом становились монастыри, где монахи предоставляли нам кров и пищу в обмен на новости и скромное подношение в несколько медников в качестве благодарности.