- Я не очень хорошо представляю обычаи степи «изнутри», можешь
рассказать подробнее?
- По логике, вместо отца должен был заменить хана его старший
сын. Но он умер зимой. Второй мой брат погиб сегодня. Теперь, по
правилам, должен всё решать совет аксакалов. Но аксакал у нас
только один и, скорее всего, теперь всё будет решать Еркен-ага. Во
всяком случае, попытается... – по-прежнему хмуро отвечает Алтынай.
- Подгрести всё под себя...
- А что тебя в этом не устраивает? – мне её недовольство текущей
ситуацией более чем очевидно, хотя она и пытается делать
покер-фейс. – И попутно, сколько всего жён было у твоего отца и
сколько у тебя братьев и сестёр?
- Жён было всего две. Детей было пятеро, два брата, я и две
младшие сестры. Один брат умер зимой. Второй погиб сегодня. Одна
сестра замужем в роду керей, на старой Родине. И младшая сестра
тоже не пережила этой зимы. А сын Еркен-ага в своё время сватался к
моей матери. Но она вышла за отца, хоть и второй, младшей женой.
Так что, я осталась одна. А у аксакала, по старой памяти, теперь
для меня не будет ни помощи, ни куска хлеба в трудную минуту. – На
одном дыхании выдаёт Алтынай, глядя в пол юрты.
- Получается, ты тоже сирота, - задумчиво озвучиваю очевидное. –
Если только твой отец не вернётся из этого южного похода.
- Не вернутся они. Уже все сроки вышли. Чувствую... – Алтынай
снова старается незаметно вытереть уголки глаз, а я тактично делаю
вид, что не замечаю.
- А скажи, сестра, ты правда чувствуешь, когда человек тебе
говорит неправду? – задаю уже час как интересующий меня вопрос,
поскольку от ответа на него может зависеть моя собственная позиция.
В будущем.
- Конечно, - удивлённо поднимает на меня глаза Алтынай. –
Чувствовать правду или неправду – дар любому хану и всем его детям
за белую кошму от самой Степи. Хан – это не только и не столько
власть, сколько множество обязанностей. К сожалению, далеко не все
аксакалы это понимают, особенно из младших родов... а твоя жена
тебе об этом не рассказывала разве?
- Да мы оседло жили, не кочевали совсем. – Почему-то откровенно
отвечаю я. – Вернее, она-то до женитьбы летом всегда кочевала.
Зимой нет, зимой же у нас в домах живут...
- Я знаю, мы тоже так жили, - кивает вразрез моих слов
Алтынай.
- Как женились, жили в моём доме. Сразу дети пошли. Ей не до
коша стало.