То ли от волнения, то ли от гордости. То ли от того, что мальчик
за кухонным столом, только вчера приносивший ей дневник — вдруг
вырос.
После разговора с матерью я отправился в свою комнату. Открыл
дверь и только хмыкнул. Комната была небольшой, но всё-таки уютной.
Металлическая кровать-сетка с блестящими шарами-набалдашниками на
спинках, поверх серое шерстяное одеяло в клетку. От него пахло
хозяйственным мылом и солнцем. В углу стоял письменный стол из
тёмного дерева с откидной крышкой, где аккуратно стояли
чернильница-непроливайка и деревянная подставка для ручек.
Над кроватью — вырезки из газет: чёрно-белая улыбка Гагарина,
схема ракеты «Восток». Бумага, приколотая несколько лет назад,
пожелтела по краям, но смотрелись эти предшественники постеров, как
иконы — можно даже сказать, намоленные.
На комоде — рижский радиоприёмник «Спидола», неказистый, желтый,
но гордый. Один из самых распространенных транзисторов эпохи. Рядом
— самодельная чуть в пыли модель самолёта, склеенная из деревянных
реек. Крыло только слегка погнуто, но держится. Видно, делал с
душой.
Я подошёл ближе. Провёл рукой по поверхности стола. Снова
взглянул на стену с газетными вырезками и вдруг понял: не случайно
я попал в этого парня.
Вовсе не забывал Серёжа свои мечты. Только не смог сделать их
целями
В нём жило настоящее, ясное желание летать. Зародилось давно и
жило долго, до самого последнего времени. Но всё-таки угасло —
может, кто-то подсмеялся, может, родственники убедили жить земным,
реальным, метить не в звёзды, а в зарплату поудачнее, ну или просто
струсил…
Он перестал следить взглядом за журавлём в небе, хотя знал – он
всё ещё там, только подними глаза. Но вот теперь — я здесь, и всё
будет иначе. Я не позволю мечте снова угаснуть. Пусть горит, пусть
зажигает каждое моё дело.
А для начала нужно разобраться с документами. Где прежний Сергей
их хранил? Я снова обвёл взглядом комнату и остановился на комоде.
Начну поиски с него, вряд ли под подушкой. Подойдя к комоду, открыл
верхний ящик и увидел картонную папку, перевязанную тесёмкой.
Подхватил папку, включил радиоприёмник и сел за стол. Развязал
тесёмку. Есть! Оно!..
Первым делом увидел своё свидетельство о рождении: "Громов
Сергей Васильевич, родился 12 марта 1946 года".
“Значит, мне действительно восемнадцать лет. Самый подходящий
возраст для аэроклуба”, - подумал я, перебирая бумаги.