— А-а, гляньте-ка! Борькин заступник пожаловал! — гаркнул он,
вытирая лоб грязной, замасленной рукавицей. — Что, паря, и ты
теперь в грузчики? Или так, из любопытства спину гнёшь? Ха!
— А тебе-то какое до этого дело? — ответил я спокойно, не
прекращая ворочать мешки.
Он подошёл ближе, переваливаясь. На лице — ухмылочка, в глазах
тихая спесь.
— Да просто интересно, — протянул. — Ты ж вроде из умных, из
спортсменов. Не ровня нам, а? С высоты своей, небось, смотришь, как
тут мы, лапотные, корячимся?
Мужики вокруг стихли. Даже Витька, что пел себе под нос, замолк.
Смотрят. Я поставил мешок, распрямился, посмотрел ему прямо в
лицо.
— Думаю я, — сказал, — что если мужик встаёт в рано утром, пашет
до темна, детей кормит, в дом копейку несёт — значит, всё с ним в
порядке. А вот если целыми днями по дворам шатает, на бровях с
обеда, да ещё и к людям лезет... — я оглядел его медленно, с
макушки до сапог, — тут уже, товарищ, вопрос. И не ко мне. К
совести. Если осталась.
Кто-то из мужиков одобрительно хмыкнул. Здоровяк покраснел,
кулаки сжались.
– Ты чё, спортсмен...
Но он не успел закончить. В этот момент сверху, с крыши вагона,
сорвалась тяжелая железяка. Как он там очутилась. никто не понял,
может, элемент конструкции оторвался от старого вагона. Она летела
прямо на моего недруга.
Я даже не думал, просто бросил мешок и рванул вперёд, толкнув
его в сторону. Он завалился в пыль. Железяка с оглушительным
грохотом врезалась в землю в считанных сантиметрах от его ноги,
подняв туманное серое облако.
Наступила тишина. Здоровяк сидел на земле, широко раскрыв глаза
и потрясенно глядя на то место, где только что стоял. Руки у него
дрожали. Он смотрел то на железяку, то на меня, затем снова на
нее.
– Ты… – он попытался что-то сказать, но слова застряли в
горле.
Я поднялся, отряхиваясь:
– Жив? Портки сухие?
Он молча кивнул, всё ещё не в силах оторвать взгляд от того
места, где только что стоял. От него попахивало спиртным. Наверное,
успел принять перед работой для энтузиазма.
Я хлопнул его по плечу:
– Слышь… лапотный ты наш… На такую работу лучше трезвым
приходить. Внимательность будет лучше. А то чайник заново ведь не
отрастет.
Развернулся и пошёл работать. За спиной слышал, как один из его
приятелей прошептал:
– Ух... ё… могло же прибить...
Мужики молча расступились, пропуская меня. Бородач кивнул: