«Не может быть, чтобы это всё было ненастоящим», — в очередной
раз подумал я, глядя на протарахтевший мимо «Днепр» с коляской. За
рулем парень в смешном шлеме, как из комедии Гайдая.
Мы прошли мимо грузовика с надписью «Молоко» на борту, из кузова
двое работяг в спецовках разгружали ящики. Мимо с характерным
шелестом штанг проехал троллейбус со звездочкой. А вон те мальчишки
на газоне, кажется, играют в «ножички». Мы с пацанами тоже играли в
эту игру.
Я поднял голову и посмотрел на синее, безоблачное небо. Небо…
Совсем недавно я и не думал, что вновь смогу его увидеть. Увидеть
вообще что-то, кроме черноты космоса…
Перевёл взгляд дальше и усмехнулся. Между фонарями гордо краснел
стяг: «Решение XXII съезда КПСС — в жизнь!» Слишком уж всё детально
для галлюцинации или сна. Слишком. И даже ничего не перепутано.
Мы зашли за угол, когда в витрине магазина «Детский мир»
мелькнуло что-то знакомое. Я остановился как вкопанный. За стеклом
на витрине, среди кукол в ситцевых платьях и жестяных солдатиков,
стояли деревянный конёк-качалка с красной спиной — точь-в-точь как
в моём детдоме, а рядом та самая синяя железная машинка. Мечта всех
детишек. «Ящик» на педалях.
Из репродуктора над входом лилась песня:
«А я иду, шагаю по Москве…»
Но остановился я не только из-за советских игрушек. Я увидел
себя нового.
В нечётком отражении витрины на меня смотрел худощавый паренёк
лет восемнадцати. Ростом выше среднего. В реальности я был примерно
такого роста, но килограмм на двадцать тяжелее. У паренька,
которого я сейчас видел, были немного смешные тёмно-русые вихры,
торчащие в разные стороны, острое молодое лицо с выступающими
скулами и худые плечи под рубахой с коротким рукавом.
«Вот почему мне так непривычно идти, — осенило меня. Только
сейчас я понял, что всё это время ощущал смутный дискомфорт. — В
реальности я массивнее, с вот такими плечами после многих лет
тренировок в ЦПК. А тут… Щуплый пацан, который, похоже, со спортом
на „вы“. Только физра в школе, и то — не факт.
Я отвёл взгляд от витрины и посмотрел на свои руки. Синие вены
под тонкой кожей, мелкие шрамы от детских порезов, заусенец на
указательном пальце, папиллярные линии на подушечках четкие…
Во сне так не бывает. Во снах руки всегда размытые. Значит…
Осознание новой реальности доходило медленно, но верно. Черт
возьми! Я жив, и это главное.