«Какой ещё, к чёрту, Серёга?» — поначалу пронеслось у меня в
голове, пока я разглядывал подошедшего. Но потом понял, что новый я
— Сергей, получается. Ну нормальное имя, да…
Мне очень хотелось спросить: «Ты кто?», но этого не
потребовалось — перегарный сам пояснил. Он наклонился ко мне и
дыхнул вдобавок дешёвым табаком:
— Доктор, не надо ему в больницу. Я сосед их. Вдвоём они с
матерью. Да и вообще он у нас крепкий, как танк! Вон в прошлом году
с крыши гаража грохнулся — и хоть бы хны! А тут — дерево, ха!
Доведу до дома, будьте спокойны, товарищи.
Мама? У меня нет матери, впрочем, как и отца, и прочих старших
родственников. Рос я в детском доме. Кроме жены и дочери родных
людей у меня нет.
Врач нахмурился:
— Товарищ, у пострадавшего явная дезориентация.
— Да ладно вам, дохтур! — махнул рукой сосед. — Сейчас я его
домой отведу, мамка ему такое «лечение» устроит… Не боись,
медицина, доставлю в лучшем виде.
— Ну-ка дыхните, товарищ.
— А в чем дело? Я, промежду прочим, на выходном, не имею
права?
Они еще немного попререкались, но мой новоявленный сосед
переспорил-таки врачей, аргументировав тем, что холодильника у него
нет, зато душа широкая. Против такого железного аргумента медикам
нечем было крыть, и они ретировались со словами:
— Под вашу ответственность, товарищ! И завтра к врачу на
прием.
Он тяжело опустил руку мне на плечо, и я почувствовал, как
дрожат его пальцы — классическая «трясучка» выпивохи.
— Пошли, орёл. А то хлеб-то уже весь в кефире…
Я кивнул, но сосед уже цепко взял меня под локоть и потащил
куда-то, бормоча под нос:
— Эх, Серёга, Серёга… Нашёл время котят спасать… Авоську-то с
булкой подыми. Хлеб — всему голова, чему вас в школе только
учат?
Разбитую бутылку кефира кто-то уже убрал. Я подхватил хлеб с
земли и зашагал по улице вслед за соседом, который успел убежать
вперед и теперь остановился чуть поодаль на перекрёстке, ожидая
меня.
Я прошёл мимо и свернул налево, а сзади послышалось:
— А ты куда?
Я обернулся и встретился с внимательным взглядом хитрых и
вдумчивых глаз, который резко контрастировал с общим обликом
пьянчужки.
— Домой, — ответил я.
— Так дом-то в той стороне, — махнул рукой сосед в
противоположную сторону.
Я не стал ничего отвечать, просто пожал плечами и пошёл, куда
сказано.
Мы брели по тихой улочке и молчали. Не знаю, о чём думал мой
попутчик, но я с нескрываемым любопытством вертел головой по
сторонам и разглядывал окрестности, внутренне удивляясь такому
детальному и слишком реальному сну. Нет никаких небоскребов,
рекламных щитов и сверкающих вывесок. Вместо этого — «сталинки» с
лепниной на фасадах, ряды приземистых, как теперь кажется,
многоэтажек с незастекленными балконами. Вместо привычной гладко
пригнанной брусчатки под ногами лежали плоские бетонные плиты, в
стыках пробивалась жёсткая и очень упорная в своей борьбе за жизнь
трава.