Он понял, прочувствовал всем телом, что его отряд понес
безвозвратные потери.
Впервые с момента первой волны с хорном-культиватором.
- Юлвей… - плечи опустились.
Глупый, по-детски обиженный мозг никак не хотел верить в простую
истину чужой смерти. Саргон не испытывал страха перед убийцей, что
легко и просто снял часового вплотную к их безмятежно спящим телам.
Культиватор успеет отреагировать на враждебное намерение.
Саргон не испытывал ненависти, гнева, разочарования или
спортивной злости. Слишком внезапно, слишком утилитарно, с
промышленной деловитостью попавшего под станок рабочего умер
аристократ.
Лишь глухое неприятие расползлось в тревожность, та стала
горящей магмой разливаться по диафрагме, пока в горле ворочался
противный комок и надежно перекрывал голосовые связки.
Вокруг вовсю храпели сокомандники.
Игривые солнечные лучи проникали сквозь дырявую крышу, сквозь
прорехи каменной кладки и узкие бойницы второго яруса башни,
проказливо светили в закрытые глаза спящих мужчин, оставляли мягкие
полосы на древних, грустных от времени досках, подсвечивали красные
пятна на дверном косяке, задорными искрами серебрились на луже
крови под телом Юлвея, точно искры на снежных сугробах.
Все оставалось мирным, погруженным в сонливую тишину и солнечный
праздник нового утра.
Только какой-то дурак решил не проснуться.
Саргон почувствовал знакомую дрожь в руках. Не тот прилив
адреналина, сил, энергии, иногда ярости или стойкой решимости. Нет,
эта эмоция ощущалась мягче, компромисснее, как мягок и неконфликтен
бывает сознательный прием таблеток с простым и тривиальным
превышением безопасной дозы.
Жжение в груди, когда сонная магия утра перетекает в тупое,
тревожное горе, открытая бездна в центре желудка, чувство
беспомощного падения, головокружительная двойственность - ты все
еще твердо стоишь на ногах, но словно проваливаешься вниз, а мир
тошнотворно вертится вокруг.
И в застывших чертах мертвого лица чудится укор, чудится
обвинение.
- ПОДЪЕМ!!! - закричал он во всю мощь усиленных духовной
энергией легких, пока горький комок рассасывался случайными каплями
в уголках глаз - как после зевка или ветра.
Люди подорвались при первых же звуках командного голоса.
"В запоздалой тревоге нет никакого смысла: враг убил Юлвея и
ушел незамеченным. Начали появляться трупные пятна - он пролежал не
меньше часа. А то и больше, на холоде-то".