Его глаза были широко раскрыты, полные безумия, а тело
напряглось, как будто готовое к прыжку.
— Нет! Нет! Оно здесь! Оно идёт за нами! — закричал он, его
голос сорвался на визг. Он бросился вперёд, сбивая с ног одного из
воинов, и побежал, не разбирая дороги.
Мои люди на мгновение растерялись.
Артем закричал:
— Что это было? Что он услышал?
– Ничего! – Рявкнул я.
Мои люди замерли. Я вижу, как их руки сжимают оружие, но в их
глазах — паника. Артем кричит что-то, но я уже не слушаю.
Я действую. Моё тело движется само, годы тренировок берут своё.
Я настигаю Елисея за несколько шагов, хватаю его за плечо и
прижимаю к себе. Он бьётся, как дикий зверь, его ноги скользят по
земле, а руки царапают мою кожу. Но я не отпускаю.
— Успокойся, — говорю я, но он не слышит. Его глаза полны
безумия, и я понимаю — разговоры здесь не помогут.
Моё предплечье плотно сжимает его шею, перекрывая доступ
воздуха. Я не даю ему задохнуться, просто лишаю сознания. Он
сопротивляется, его тело извивается, пальцы цепляются за мою руку,
но я держу. Через несколько секунд его движения становятся слабее,
дыхание — прерывистее. Наконец, он обмякает, его голова падает мне
на грудь.
Я не теряю времени. Подхватываю его на руки и бросаю в телегу.
Его тело глухо ударяется о деревянные доски, но мне сейчас не до
нежностей. Я поворачиваюсь к своим.
— Двигайтесь! — мой голос звучит резко, как удар хлыста. — Никто
не останавливается. Никто не смотрит назад.
Но Артем не может сдержаться. Его лицо бледное, руки дрожат.
— Зоран, что это было? Что он услышал? Мы все умрём здесь! — его
голос срывается на крик.
Я подхожу к нему вплотную, смотрю прямо в глаза.
— Если ты не возьмёшь себя в руки, то умрёшь первым, — говорю я
тихо, но так, чтобы слышали все. — Мы выберемся. Но только если
будем держаться вместе. Понял?
Он кивает, но страх в его глазах не исчезает.
До деревни остаётся совсем немного. Я чувствую это по изменению
в воздухе — запах сырости и гнили постепенно сменяется дымом, едва
уловимым, но знакомым.
Дымом очагов и человеческой жизни. Мои люди идут за мной, но я
уже не могу на них положиться. Они сильны в бою, но здесь, в этих
проклятых пустошах, их сила ничего не значит. Они боятся. И страх
делает их слабыми.
Артем до сих пор не может прийти в себя после того, как Елисей
чуть не сорвался в безумие. Остальные молчат, но я вижу, как их
глаза блуждают по сторонам, как их руки непроизвольно сжимают
рукояти мечей. Они не готовы к этому. Но у меня нет выбора.