– Будут деньги, обращайтесь ещё, милости просим, – с юморочком
заявил он.
– Нет уж, лучше вы к нам, – проворчал я и пропел:
Наша служба и опасна и трудна.
И на первый взгляд как будто не видна.
Однако как только мне выдали двух будущих звёзд советского
экрана на руки, вдруг вспомнил, что с ними утром была ещё и Нина
Шацкая.
– А где третий? То есть третья? – буркнул я. – У нас, вроде как,
на двоих пить не принято.
– Сколько приняли, столько и сдали, – хохотнул круглолицый
милиционер и, погрозив мне пальцем, добавил, – и в следующий раз,
гражданин, не нарушайте правила общественного порядка.
– Да-да, миру мир, – поморщился я.
А когда милицейский УАЗ-450 отъехал от киностудии, то дар
человеческой речи постепенно обрёл и Валерий Золотухин, и Владимир
Высоцкий, коих я всё ещё поддерживал под руки.
– Нина там, за углом, – кивнул Золотухин в сторону
мосфильмовской проходной. – Спряталась.
– Извини, Феллини, хотели сделать сюрприз, – промямлил Высоцкий.
– А поехали в ресторан, посидим. Поступление в театр неплохо бы и
вспрыснуть. Хоть ты и не актёр. И Любимова обманул.
«Дать бы вам сейчас по лбу, вы бы не только у меня посидели, но
и полежали», – прошипел я про себя и сказал вслух:
– Я правильно понимаю, что денежных средств на продолжение
банкета у вас больше нет? – на мой резонный вопрос оба актёра,
тяжело вздохнув, дружно помотали головами. – А теперь этих денег
нет и у меня. Следовательно, праздничные мероприятия объявляются
закрытыми.
– А может там денег попросить? – махнул рукой на главный корпус
киностудии Валерий Золотухин.
– Там по вторникам не подают, – буркнул я.
– И что теперь? – промямлил Владимир Высоцкий.
– Сейчас проведу вас на «Мосфильм», пару часов отлежитесь в
павильоне и с дежурным автобусом, который развозит припозднившихся
сотрудников, поедете по домам, – прорычал я. – Погуляли и будет.
Таня, приведи, пожалуйста, сюда Нину Шацкую. Не хватало, чтобы за
ней ещё одна «Буханка» пришла.
***
К сожалению, у всех больших съёмочных кинопавильонов имелась
одна неприятная особенность: под светом прожекторов внутри всё
очень быстро нагревалось и становилось жарко как в бане, но стоило
лишь обесточить осветительные приборы, как температура почти
мгновенно опускалась до уличной. Особенно сильно такой
температурный перепад чувствовался зимой. Но и в эти первые дни
осени в павильоне №6, где несколько часов назад мы отсняли
постельную сцену Шурика и Лиды, было довольно таки прохладно.