— Да чего ты! Никто и не узнает! —
почувствовав колебания служилого, наседал я, но Сидорчук снова
как-то тоскливо оглянулся на дверь караулки.
И тут я понял, что унтер Палицын,
видимо, положил на эту бабу глаз, и теперь он ждет, когда она,
намучавшись на морозе, сама придет в караулку.
Вот только шиш ему.
И я осклабился, готовясь к
переговорам: ведь у меня было, что предложить солдату.
Глава 3
— Ну, Сидорчук, ты же православный? —
начал я вкрадчиво и тут же получил кивок.
— Во-от. — И я воздел палец. — Все
православные братья во Христе, а некоторые даже сестры, — кивнул я
на женщину, закутавшуюся в шаль.
— Хах, — хмыкнул он, будто хохму,
остальные же слушали меня с интересом.
— А как звать-то тебя? — переключился
я.
— Петруша, — протянул он.
— Петр, значит, — заключил я, и
солдат даже горделиво расправил плечи. — Так вот, Петр. День был
длинный и холодный, все устали. Как мы, так и вы! Вот только в
караул тебя поставили, еще полночи надо охранять, дабы всякого не
было. — И я повертел рукой в воздухе.
— Ну и? — хмуро кивнул он и смерил
меня взглядом.
— Вот! А охота же отдохнуть. Давай
поступим так, ты поможешь нашей сестре во Христе, не оставишь ее на
погибель. Ты на нее глянь — она же здесь насмерть замерзнет, но не
пойдет! А мы, каторжные, поможем тебе, — предложил я.
— И как же ты можешь мне помочь-то? —
с сомнением и в то же время с заметным интересом спросил он.
— Так не только я, а, почитай, все
обчество. Коли чего в бараке начнется — так мы сами и утихомирим
буянов, а коли не справимся, вас кликнем, и будет тебе спокойная
ночь. Чего, поможем бабоньке-то? — оглядел я каторжников.
— Поможем, чего не помочь-то, —
хмыкнул один из моих соседей.
Сидорчук ответил не сразу и,
внимательно оглядев нас, с сомнением произнес:
— А ежели унтер углядит? — наконец
выдал он и поежился.
— Мы в уголок ее спрячем. А под утро
она уйдет, никто и не приметит. Сейчас же ее дровами загрузим да за
спинами спрячем, а ты и не оглядывайся, ежели чего не видел. Зато
ночь будет спокойна и ты православную душу спасешь, — закончил
я.
— Я за тебя молиться буду, Петр, ну
помоги, а? — подключилась женщина с мольбой в глазах.
— Ах, ну смотри! Коли достанется мне,
то и тебе несдобровать! — сдался солдат. — А ну пошевеливайтесь!
Чего застыли?! — прикрикнул он.
Нагрузившись дровами по самые глаза,
мы обступили со всех сторон женщину и двинулись в обратный путь за
Сидорчуком.