Значит, я оказался почти прав, и до освобождения крепостных
осталось пару лет. Правда, от этого знания мне легче не стало, на
руках по-прежнему были кандалы, которые ужасно натирали.
Так мы и шли, переговариваясь обо всем и ни о чем.
***
Прошло несколько дней, и я серьезно стал задумываться о покупке
«легких» кандалов, несмотря даже на всю бредовость такой сделки.
Переть на себе эту тяжесть мне уже до смерти надоело.
Эти штуки устроены так, чтобы невозможно было сделать
нормального шага. Приходилось, то и дело спотыкаясь, семенить, как
японская гейша. Ледяной ветер в пути буквально шлифовал наши
небритые рожи, а растереть уши и нос было просто невозможно —
скованные руки не доставали до лица. К тому же у меня порвались
кожаные подкандальники. На середине пути кольцо сползло с петли,
давило ногу все сильнее и сильнее, а до привала было еще далеко. И,
конечно же, ради одного меня никто не стал останавливать партию: не
позволили ни остановиться переобуться, ни даже поправить
подкандальники… а мешкать тоже нельзя: свои же соседи начинают
лаяться, да и солдатский приклад тут как тут!
Конвойная команда была уже другая. Лишь офицер Рукавишников
следовал с нами до самого конца, а солдаты и унтеры от этапа к
этапу менялись. Поэтому ни унтера Палицына, ни солдата Сидорчука я
уже не видел: служивые Владимирского линейного батальона сменились
на нижегородцев, сопровождающих нас до Казани. И если с
владимирцами мы как-то уже сговорились, то как подойти к новым
охранникам, мы еще не знали, так что арестанты страдали от излишних
строгостей.
Но ведь можно было снять кандалы за две копейки в день, и это
позволило бы мне хоть один день отдохнуть от этих железок…
И вот с утра, когда нас заковывали и пристегивали к «шнуру», я,
улучив момент, попросил конвойных:
— Ребята, а ежели мне сегодня без железов погулять, за обычную
плату? Устроите?
Солдаты оценивающе посмотрели на меня.
— А деньги-то есть?
— А то! Обижаете!
Один из них подозвал унтера. Выслушав мою просьбу, старый вояка
усмехнулся в седые усы и, покосившись в сторону женской партии,
произнес:
— Ну, ежели деньга позволят, так что ж — погуляй. Ефимка, будешь
смотреть за ним!
Молодой солдатик зыркнул на меня колючими глазами и
откозырял:
— Есть смотреть за арестантом, господин унтер-офицер!