— Я глубоко впечатлен, вашей выдержкой и стойкостью, уважаемая
Анна Петровна. Даже в таком сложном положении вы не лишаете
собравшихся своего чудесного общества.
Молодая графиня Доронина в ответ благодарно склонила свою
прелестную головку, а потом метнула на мужа многозначительный
взгляд, который пришелся тому явно не по душе.
Так начался мой первый званный вечер в Петербургском высшем
свете. Хозяева особняка поочередно подводили и представляли меня
всем гостям, словно какую-то диковинку.
Когда с формальностями было покончено, мы с Петром Филипповичем
присоединились к кружку, где главенствовал его младший брат,
Андрей.
Увидев, что я наконец-то определился с компанией, многие из
присутствующих присоединились к нам. В итоге все общество
разделилось на две непропорциональные части: большинство было с
нами, а оставшиеся собрались вокруг курительного столика, у
которого, важно заложив ногу за ногу, восседал
генерал-губернатор.
— Господа, вот чего я никак не могу понять, — вещал
деланно-равнодушным и несколько даже ленивым голосом Андрей
Филиппович Доронин, — так это нравов современной молодежи. Я,
конечно, все понимаю: кровь бурлит, эмоции бьются через край, но
зачем же стреляться по самому малейшему поводу? Эта бретёрская
удаль на студенческих дуэлях уже ни в какие рамки не лезет. А в
итоге выходит, что мы теряем лучшую и перспективную часть нашей
аристократической молодежи. А сколько знаменитых людей ушли
безвозвратно от этой пагубной напасти? Возьмем хотя бы Пушкина и
Лермонтова. Скольких прекрасных произведений лишился мир из-за
простого нажатия на курок, сделанного в расстроенных чувствах?
Граф Доронин обвел скучающим взглядом собравшуюся публику и
внезапно остановился на мне.
— А вы, князь, что думаете по этому поводу? Я слышал, что у вас
есть на все свое мнение. Хотелось бы его услышать.
— Простите, сударь, я не совсем понял ваш вопрос. – Мой холодный
взгляд скользнул по высокомерному лицу графа.
Лицо Андрея Филипповича тут же изменилось и на нем появилась
хоть какая-то видимость учтивости.
— Простите, Александр Андреевич, я не хотел вас задеть своим
неожиданным обращением. Но, тем не менее, хотелось бы узнать, как
вы относитесь к дуэли? Воспринимаете ли вы ее, как средство мщения
за нанесенную обиду или причиненные страдания?