— Моя матушка точно не отказалась бы
переспать с такими красавцами! — он оборвал смех так же резко, как
его начал, и посмотрел на Свята. — А ты, остроумец, станешь моим
придворным шутом. Кастрированным. Уже через три месяца!
Я почувствовал, как во мне
разгорается ярость. Руны на запястье начали пульсировать, резонируя
с эмоциями. Я потянулся к мечу…
— Еще одна шутка в таком роде, и ни
шутить, ни детей делать тебе будет нечем, — спокойно сказала
Вележская Юрию, широко улыбаясь. — Это я тебе обещаю!
Она смотрела на Ростовского без
всякого страха. В ее глазах было лишь ледяное презрение и
ненависть, от которой мне стало не по себе. Возможно, я впервые
увидел настоящую Ирину — ту, которая скрывалась за маской холодной
расчетливости.
— Уж лучше отрави! — парировал Юрий,
но в его голосе проскользнула нотка неуверенности.
Ростовский со второй Руной на
запястье и беспредельной наглостью опасался Вележскую. Она не
полагалась на грубую силу — у нее были другие методы, более
изощренные. И прекрасные отношения с женской половиной команды.
— Я подумаю над этим, — Ирина
кивнула, и лицо Ростовского сразу вытянулось и растеряло веселость
— он понял, что девчонка не шутит.
Я почувствовал, как воздух между
ними словно загустел от напряжения. Вележская и Ростовский смотрели
друг на друга, как два хищника перед схваткой. Ситуация накалялась,
и я собрался обнажить клинок, но в этот момент раздался
оглушительный рев рога.
На плацу появился Гдовский.
— Не спим, не спим: собираемся и
идем в Крепость! — громогласно объявил он. — Сегодня никаких драк и
разборок! Время для этого у вас еще будет!
Ростовский метнул в нас последний,
полный ненависти взгляд, и направился к плацу, сопровождаемый
своими молчаливыми и трусливыми прихлебателями. Мы
переглянулись.
— Пойдем, — тихо сказал Свят, — нас
ждет Вече. И, возможно, очередное смертоубийство.
— А ты оптимист! — буркнула Ирина,
но тоже поднялась.
В Крепость мы вошли по опущенному
деревянному мосту, перекинутому через глубокий ров. Тяжелые ворота
были распахнуты настежь и проглатывали потенциальных жертв порцию
за порцией.
Крепость казалась живым существом —
древним, жутким и страшно голодным. Мост под моими ногами чуть
прогибался, и каждый шаг приближал нас к его разверстой пасти,
готовой захлопнуться в любой момент.