Жан Шарль Мари Феликс де Лавалетт мог себе позволить и дорогой
костюм, и прекрасные часы. Он был очень богатым человеком, женатым
на вдове американского банкира. Так что даже своей службой он во
многом тяготился. Лишь одно искренне радовало Жана де Лавалетта — в
коем веке его Франция не враждует с Англией. Не было француза во
Франции, который больше, чем Лавалетт, любил бы Англию.
Французский посол в Османской империи был открытым англофилом,
искренне ратовал за сближение Франции и Англии и делал теперь все,
чтобы две европейские державы, плечом к плечу… Заставили русского
медведя сидеть в берлоге и не высовываться. Возможно, в другой
политической обстановке дипломат оказался бы не у дел за такие свои
взгляды, однако сейчас он и ему подобные приближаются императором
Луи Наполеоном.
— Я слушаю вас! — сказал султан, делая вид, что ему больше
интересно рассматривать колонны в беседке, чем разговаривать с
французским послом.
— Нет, это я вас слушаю, Ваше Величество! — неожиданно и
нисколько не смущаясь сказал посол.
Куда там теперь смотреть на колонны! Оставалось рассматривать
наглого, слегка лысеющего мужчину. Как же сейчас хотел Абдул
Меджид, чтобы рядом с французом оказался верный янычар, чтобы
отрубить голову наглецу только по одному косому взгляду в сторону
султана! Но эти времена ушли.
— Если вы продолжите разговаривать со мной в таком тоне, то не
стоит и рта раскрывать, — несколько волнуясь, отчего акцент
падишаха стал более очевидным, сказал Абдул Меджид.
— Подобного тона никогда бы я себе не позволил, если бы вы
выполнили то, что ранее обещали! — не растерялся де Лавалетт.
— Вы подталкиваете меня к войне, — озвучил очевидное Султан.
— Разве же вам война не нужна? Разве не нужно при помощи военных
действий решить все свои внутренние проблемы? — поинтересовался
французский посол. — И кто сказал, что русские не умоются, не
отступят, получив пощечину? Разве они входят с кем-нибудь в военный
Союз, чтобы надеяться победить вас?
— Англия! Как она отреагирует? Пусть во Франции и есть свой
Наполеон, да только не тот, — с ухмылкой отвечал Султан.
Абдул Меджид и вовсе хотел прогнать француза, едва ли не
оскорбившего его. Однако в последнее время именно Франция
становится главным экономическим партнёром Османской империи.
Львиная доля вооружения, которая так необходима армии гордого
султана, приходит из Франции. Да, это старые образцы, а с ними лишь
немного новейших французских и бельгийских ружей, но Османская
промышленность не способна даже к производству того оружия, которое
в Европе устарело.