— Так когда делить Османскую империю станем? — с улыбкой спросил
канцлер Нессельроде.
— Скоро, — солгал английский посол, отзеркалив улыбку русского
чиновника.
* * *
Новый дворец был шикарен. Даже славные предки нынешнего султана
строили заметно хуже. Правда, со стилем архитекторы не угадали. Всё
же барокко — прошлый век, но нельзя не восхититься, каким дворец
вышел величественным. Чего нельзя было сказать о самой Османской
империи. Гражданские войны, окончательно уничтожили ранее Великую
державу.
Многие в империи искренне считали, что османы проигрывают из-за
внутренних дрязг. Вот и сепаратисты полезли. А то, что традиционная
экономика не отвечает на современные вызовы — на это никто не
обращал внимания. Да и армия, сколько бы ни совершали попыток её
реформировать, всё ещё оставалась слабой, хотя и
многочисленной.
— Посол Франции просится к вам, великий падишах! — сообщил
главный евнух, когда султан уже более часа находился в беседке в
саду и размышлял о былом величии своей державы и о том, что
настанут ли времена, когда слава вернётся. И при его ли власти это
будет?
— Пусть подойдёт! — сказал султан нехотя.
Он прекрасно понимал, что ничего хорошего от визита французского
посла, пусть и запланированного, ожидать не стоит. Не так давно
русские сообщали, что не потерпят надругательства над православием
в святых местах. Тогда ещё султан гадал, почему русские об этом
сообщают, ведь не сказать, что ситуация в Иерусалиме кардинальным
образом поменялась. А оказалось, французский император посчитал
несправедливым, что некоторые храмы, столь почитаемые христианами,
находятся под контролем Русской Православной миссии.
Казалось бы, вопрос не стоит и выеденного яйца, но уже многим
стало понятно, что страсти накаляются, а в центре этого бушующего
урагана находится Османская империя. Как это случалось уже
неоднократно, турок подговаривают на войну с Россией. И самым
обидным для султана было то, что всё это происходило как будто бы и
без его ведома и влияния.
К беседке под раскидистым лавровым деревом тем временем уже
подошёл полноватый мужчина с седеющими, но всё ещё пышными
бакенбардами. Он был одет, скорее, по английской моде. Строгий
костюм из плотной шерстяной ткани, на поясе — золотая цепочка от
неприлично дорогих золотых часов, украшенных бриллиантами.