Я снова сплоховала: таращилась на высоких, затянутых в кожу
парней вместо того, чтобы представиться будущему командиру.
— Одаренная! Ты хочешь стать первой, кто получит штрафные
баллы?
Я прикусила щеку. «Да что же такое, Ала, соберись!» И посмотрела
в глаза своему эфору.
Тот, кого однокурсник по-дружески назвал Сне́жкой, смотрел на
меня грозовыми, льдисто-голубыми глазами, которые удивительным
образом гармонировали с угольно-черными короткими волосами. Кожа
казалась белой-белой, будто свежевыпавший снег, может, по контрасту
с цветом волос, а может, от природы. Во всяком случае сразу стало
понятно, почему эфор заслужил свое прозвище.
Мой будущий, а вернее, уже настоящий командир возвышался надо
мной на две головы. Нависал несокрушимой скалой и прожигал суровым
взглядом.
Пока мы играли в гляделки, распахнулась дверь лабиринта,
выпуская еще одного выжившего счастливчика, но мой командир и
бровью не повел, продолжая пригвождать меня взглядом к полу.
— Алейдис Дейрон, — представилась я, уверенная, что говорю
громко, но голос прозвучал мышиным писком.
Гул разговоров моментально стих. Теперь и старшекурсники
уставились на меня, разглядывая, запоминая. Я становилась мишенью
под их перекрестными взглядами. Чего мне теперь ждать? Мелких
подлостей, вроде пролитого за шиворот супа или неожиданного тычка в
спину? Или чего-то посерьезнее, вроде стекла, насыпанного в
обувь?
Однако хуже всего оказалось заметить выражение презрения и
ненависти, проступившее на лице моего командира. Он взял себя в
руки, но я увидела достаточно, чтобы понять: спокойной жизни мне не
видать как своих ушей.
— С этих пор: кадет Дейрон, — отчеканил эфор. — Ко мне
обращаться «эфор Эйсхард».
И тут же потерял ко мне интерес, кивком призывая Ронана.
Я отползла к стене на негнущихся ногах. Хотелось упасть в
постель и лежать без движения час-два, даже жажда и голод отступили
на второй план. Еще надо покрепче перевязать плечо, иначе к вечеру
так разболится, хоть волком вой.
Немного придя в себя, я принялась осматриваться. Двери то и дело
выпускали новых одаренных. Хоть бы в этом году на испытании
обошлось без погибших! Но после того, как я услышала из лабиринта
полный ужаса крик, я сомневалась, что повезет.
Мои опасения скоро подтвердились. Куратор-второкурсник появился
откуда-то из бокового выхода, уважительно кивнул эфору Эйсхарду и
протянул ему планшет с именами.