Он протянул мне свою руку, глядя
прямо в глаза.
— Что скажешь, барон Александр
Кулибин?
Я замер на мгновение, переводя
взгляд с протянутой царской руки на его лицо, а затем снова на
руку. Тяжелая, сильная рука человека, привыкшего повелевать. Рука,
предлагающая власть, возможности… и бремя.
Десница… Мысли в голове гудели,
словно запертый с пчелами улей, но я старался сохранять
самообладание и не подавать виду.
Это доступ. Доступ к ресурсам, о
которых я пока мог только мечтать. Возможность легализовать многие
мои начинания, снять негласные, да и гласные запреты на «опасные»
знания. Пускай Долгоруков и отменил Имперские указы тогда во время
моего титулования, но оставалось еще очень много других постулатов,
о которых я не знал, а они могли мешать моим потенциальным
проектам.
Царь, как рычаг влияния на эту
закостенелую систему, мог все исправить. Нужно лишь его направить,
объяснить, убедить. Подать с выгодного ракурса, как для него, так и
для государства.
Это, безусловно, выгодно. Очень
выгодно для моих долгосрочных планов — Хмарское, Север, возрождение
науки.
Но одновременно с этим… я почти
физически ощущал, как на плечи готовится обрушиться огромная,
неподъемная тонна обязанностей. Политика, интриги, ответственность
не только за себя, но и за решения государя. Время, которого мне и
так катастрофически не хватало, будет поглощено двором, советами,
разборками…
И все же… отступать было поздно. Я
уже слишком глубоко увяз в делах этого мира, этого царства, чтобы
просто сказать «нет». Отказ означал бы не просто потерю уникального
шанса, но и, возможно, крах всего, что я начал строить. Потерю
доверия царя, а с ним — и его поддержки. Путь назад был, но после
всего, через что мне пришлось пройти — такие мысли вызывали только
внутренний смех.
Нет. Только вперед, принимая правила
этой странной, опасной игры.
Я шагнул вперед и крепко стиснул
протянутую ладонь. Рукопожатие получилось сильным, уверенным —
возможно, даже слишком для барона, отвечающего своему государю. Я
заметил, как лицо монарха лишь на мгновение дрогнуло, на нем
промелькнуло мимолетное изумление — он явно ожидал больше сомнений,
колебаний, возможно, попытки торговаться, но не такой быстрой и
твердой решимости. Впрочем, он тут же скрыл удивление за привычной
маской непроницаемости, лишь чуть крепче сжал мою руку в ответ.