Мы шли в колоне института и махали флагами, а два рослых парня
несли транспарант с надписью "Мир Труд Май". Большинство же были со
свободными руками, ну или с сумками, в которых что-то позвякивало,
и явно не учебники.
— Ну ты, чувак, и даёшь! Бессмертный, что ли? Матвей, Егор
Матвеев, узнает, что к Лидке подкатывал, голову оторвет, – под
голос диктора, громко прошептал мне на ухо Витёк.
— Она с ним гуляет? – спросил я.
— Она-то нет... – Витек улыбнулся. – А он с ней – да, но в
мечтах. Но разве же это важно, когда тебе голову будут
отрывать?
— Мимо проходит колонна работников торговли! Уже в первые месяцы
текущего года было реализовано... – вещал диктор.
Мы подходили все ближе к эпицентру шествия, после которого
колоны распадаются и люди расползаются. Тут культоргам и парторгам
нужно не зевать – хотя бы собрать все транспаранты и флаги, чтобы
сохранить имущество, частью до Дня Победы, но, скорее, до Дня
Социалистической Революции осенью.
Шествие на 1 Мая было не просто манифестацией с красной
ленточкой на груди и с плакатами. В обязательном порядке
подводились некоторые итоги трудовой деятельности предприятий и
организации Ленинграда. Интересно, а что могли бы сказать про
студентов ЛЭТИ?
"Студентами института было прогуляно: 315 лекций, 123
коллоквиума, 618 семинаров. Выпито... Выкурено сигарет... Из них
Marlboro..."
Ну, этого, конечно, никто в громкоговоритель не скажет. С другой
стороны, ну как молодёжи не веселиться?
— Делюга есть, – шептал мне прямо в ухо Витёк, любитель иногда
вставить словечко из воровской фени. – Пришла партия левайсов,
фирмовых. Восемнадцать пар отдают за одну норковую шубу. Ждать
долго не будут, Илья Федорович ждёт от нас действий. Там мани
хорошие.
Я старался не показывать своего недоумения. Делишки-то
попахивают навозной фермой. В дневнике моего предшественника не
было ни одного слова про то, что он занимается фарцой – но намёки я
уже накануне слышал. Просто Чубайсов не делал глупостей и не
упоминал в своём дневнике про тёмные делишки.
— Нет времени на всякие глупости, – сказал я.
— Глупости? Ты что, уже помешался на своём дипломе? Пойди к
Батону, придумай что-нибудь, что кому-то нужна норковая шуба. У
него же есть выходы на ГУМ, – как само собой разумеющееся сказал
Витёк.
Батон – это мой отец. И у нас с ним никогда не было разговоров
на предмет фарцы. Да, казалось, мой отец может достать всё что
угодно. И у мамы, насколько я знаю, очень недешёвое пальто на зиму
есть. В Советском Союзе мало иметь деньги, нужно ещё и найти, где и
что купить. Аркадий Борисович Чубайсов знает злачные места.