Орджоникидзе энергично кивнул:
— Абсолютно верно, Коба! И заметь, достигнуто это малой кровью,
без открытого военного конфликта. Умная операция, сочетающая
военную силу, дипломатию и техническую смекалку.
Сталин снова сел за стол, задумчиво глядя на разложенные карты и
схемы.
— Да, результат впечатляющий. Но меня интересует и другое,
товарищ Краснов. — Он взял карандаш и начал постукивать им по
столу, привычка, выдающая напряженную работу мысли. — Как вам
удалось так быстро наладить добычу нефти? В кратчайшие сроки, с
минимальными ресурсами, в сложнейших условиях. Обычно такие проекты
растягиваются на годы, а вы управились за недели.
Я почувствовал, что мы подходим к ключевому моменту разговора.
Сталин интересовался не только результатом, но и методами. И это
давало мне шанс плавно перевести разговор в нужное русло.
— Дело в особом подходе к организации работ, товарищ Сталин, —
начал я. — Мы применили принцип, который я назвал «гибким
планированием». Основные стратегические цели определялись
централизованно, но методы их достижения оставались на усмотрение
исполнителей. Это позволило инженерам и техникам проявлять
инициативу, оперативно решать возникающие проблемы.
Сталин слегка прищурился:
— Продолжайте.
— Кроме того, мы внедрили систему материального стимулирования.
Работники получали премии не за выполнение формальных норм, а за
фактические результаты - количество пробуренных метров, тонны
добытой нефти. Это резко повысило производительность труда.
— Интересно, — Сталин обменялся быстрым взглядом с Орджоникидзе.
— По сути, вы ввели элементы хозрасчета.
— Именно так, товарищ Сталин. И результаты говорят сами за себя.
Производительность труда на наших предприятиях в два-три раза выше,
чем на аналогичных объектах, работающих по стандартной схеме.
Сталин некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Затем резко
сменил тему:
— Скажите, товарищ Краснов, какой представляется вам сейчас
общая экономическая ситуация в стране?
Вопрос неожиданный и потенциально опасный. Слишком откровенная
критика могла быть воспринята как оппозиционность, слишком
оптимистичная оценка выглядела бы лестью и неискренностью.
Требовался точный, выверенный ответ.
— Ситуация сложная, товарищ Сталин, — произнес я, тщательно
подбирая слова. — Мы добились значительных успехов в
индустриализации. Строятся новые заводы, электростанции, железные
дороги. Но ценой этого прогресса становится напряженность в
сельском хозяйстве. Крестьяне не всегда понимают необходимость
коллективизации, сопротивляются, что ведет к снижению производства
продовольствия.