Женщины закивали, но девчонка с
косой, Прасковья, робко подняла руку.
— Иван Палыч, — пискнула она. — А
ежели воду кипятить, а потом остудить, микробы обратно не
приползут?
— Не приползут, Прасковья, — сказал
он, рисуя на доске кувшин с водой и крестик. — Если воду в чистую
посуду налить и накрыть, она чистой останется. Главное — руки мыть
перед этим. И посуду тоже.
Он продолжил, объясняя, как
стерилизовать бинты, как держать инструменты в кипятке, как следить
за температурой больного. На доске появлялись новые рисунки: шприц,
бинт, термометр. Женщины слушали, иногда хихикая, иногда шепчась,
но всё чаще задавали вопросы, и в их глазах загорался интерес.
Дарья, самая бойкая, даже попыталась
повторить слово «микробы», хоть и выговорила его как «микробии».
Матрёна, несмотря на ворчание, записывала что-то на обрывке бумаги,
царапая огрызком химического карандаша. Прасковья, краснея,
спросила, можно ли самогон не только для ран, а ещё и «для
храбрости», и горница взорвалась смехом.
Артём, к своему удивлению, тоже
засмеялся. Раздражение отступало, и он начал видеть в этих женщинах
не обузу, а помощниц. Они были неграмотны, суеверны, но старались.
Как могли старались. Аглая, стоявшая рядом, незаметно коснулась его
локтя и шепнула:
— Видите, Иван Палыч? Они ж могут.
Только учить надо. Как меня.
Он кивнул, чувствуя, как в груди
теплеет. Аглая была права. Эти женщины, как и она, могли научиться.
И если он хочет спасти село от болезней ему нужны их руки, их
глаза, их забота.
— Ладно, — сказал он, стирая мел с
доски тряпкой. — Теперь практика. Дарья, Матрёна, берите бинты,
покажу, как рану перевязывать. Прасковья, ты за водой следи —
кипяти, как я сказал. Аглая, помоги им.
Женщины засуетились, горница
наполнилась шорохом юбок и тихими голосами. Артём смотрел на них, и
впервые за эти дни в Зарном почувствовал, что не один. Он объяснял,
показывал, поправлял неловкие движения Матрёны, но каждый раз,
поворачиваясь к доске, находил повод взглянуть на Анну. Она не
отводила глаз, и в её улыбке было что-то, что заставляло его
чувствовать себя не только врачом, но и человеком. Когда Дарья в
очередной раз перепутала кипячёную воду с обычной, Артём хотел
вспылить, но Анна чуть качнула головой, словно напоминая: «Ты
справишься». И он справлялся.