Фома бросил взгляд по сторонам,
будто боясь, что кто-то подслушает, и понизил голос.
— Так война же, — сказал он, теребя
шапку. — Немцы прут, наши бегут. Вот такие вот частушки невеселые.
Брусилов, говорят, держится, но солдат мало, а те, что есть, бегут.
Дезертиры, вишь, по лесам шныряют, грабят, что попадя. Вчера на
тракте, у Ключей, обоз с хлебом разорили. А ещё… — он замялся,
бросив взгляд на Артема, — помещики да кулаки зерно скупают. Всё,
до последнего зёрнышка. Егор Матвеич, слыхал, два амбара забил, а
цену втридорога ломит. Народ ропщет, а становой молчит, поди,
подмазали его.
Артём помнил уроки истории. Помнил
так же к чему это приведет и сразу же нахмурился. Анна словно бы не
расстроилась, а разозлилась. Артем краем глаза увидел, как ее
кулачки сжались.
— А что ещё говорят, Фома Егорыч? —
спросила девушка. — Про бунты что слышно?
Фома кивнул.
— В Липках, в соседнем селе, мужики
амбар помещичий разнесли, — прошептал он. — Жандармы троих в
кутузку забрали. А у нас… ежели Субботин так дальше будет, и у нас
рванёт. Вот такие дела!
— Спасибо, Фома Егорыч, — сказала
Анна, коснувшись плеча старика. — Идите, но не трепите языком.
Паника нам не нужна.
Фома кивнул, нахлобучил шапку и
побрёл дальше, волоча мешок. После его ухода повисла тягучая пауза,
и Артем почувствовал, что даже если начнет сейчас говорить о чем-то
отвлеченном, пустяковом, то былой легкости в их разговоре все равно
не вернет.
— Иван Палыч, — робко сказала Анна,
она тоже почувствовала это. — Если вы заняты, то я и сама могу
дойти. Тут недалеко уже осталось.
— Я все равно провожу, — настоял
Артем. И вдруг произнес: — Беда идет.
— Это не просто беда, что Фома
рассказал, — покачала головой девушка. — Это несправедливость. Пока
мужики на фронте кровь льют, такие, как Субботин, их семьи в кабалу
загоняют. Зерно скупают, чтобы голодом народ душить. Разве для того
крестьянин пашет, чтобы кулак его труд в амбары прятал? Земля
должна быть для всех, а не для тех, у кого кошель толще.
Артём посмотрел на неё, удивлённый
горячностью. Было видно, что тема ее волнует и тревожит душу.
Но слова девушки звучали не как
простое возмущение. Артему почему-то подумалось, что она словно
повторяет какой-то отточенный призыв, будто она не раз уже это
говорила ранее.
Вспомнился неприятный разговор с
Гробовским, когда он ездил в город. Неспроста он просит приглядеть
за Анной.