— Найдите его, — произнёс он. — Любыми средствами.
Рамир усмехнулся.
— Я знаю несколько средств, милорд.
Балдуин поднял глаза.
— Только помните. Мы не должны сделать из этой крысы мученика.
Мы сделаем из него урок.
Следующие дни прошли, как через пламя. Балдуин не давал знать о
своих шагах, но они шли один за другим. Были отправлены письма в
Триполи, в Антиохию, в Яффу. Были назначены новые командиры в
гарнизонах. Были арестованы ещё трое рыцарей, подозреваемых в
связях с Онфруа.
Каждое утро начиналось с доклада о новых открытиях. Каждый вечер
— с совета, где строились планы дальнейшей очистки королевства.
В храмовых кругах нарастало недовольство. Священники шептались о
«короле-отступнике», о том, что болезнь поразила не только тело
Балдуина, но и его душу. Они надеялись, что вера обернёт людей
против юного монарха.
Балдуин слушал доклады молча.
Он знал: бунт, рождённый из веры, опаснее мятежа мечом.
И он готовил ответ.
Однажды ночью, под сводами капеллы, он встретился с
архиепископом Этьеном де Блуа.
Тот был стар, сед и осторожен, но не слеп.
— Ваше Величество, — сказал он, склонившись, — слово Божье —
основа трона.
— И меч, — тихо ответил Балдуин.
Этьен покачал головой.
— Народ больше слушает проповедников, чем рыцарей.
— Тогда пусть проповедники начнут бояться рыцарей.
Они долго смотрели друг на друга.
В эту ночь Балдуин не молился.
Он составлял списки.
Списки тех, кто станет врагом церкви, если она пойдёт против
короны.
Пока заговорщики прятались в тенях, Балдуин готовил реформу.
Он собрал старших командиров в закрытом совете.
— Мы не можем опираться только на старую знать, — сказал он. —
Она гнила. Продажна. Слаба.
— Кто тогда будет сражаться за Иерусалим? — спросил один из
рыцарей.
Балдуин посмотрел на него прямо.
— Те, кто не связан кровью и долгами. Те, кто связан честью.
В новом уставе Балдуина прописывались положения о создании новой
армии:
Вербовка рыцарей без земельных притязаний.
Постоянная профессиональная стража короля.
Поддержка гарнизонов за счёт прямых налогов, минуя
баронов.
Это была революция для Святой Земли.
И это было смертельное оскорбление для старой знати.
В тот же вечер король подписал указы. Пергамент скрипел под
пером. Воск печати дымился.
Когда последний документ был завершён, Балдуин посмотрел в окно
на темнеющий Иерусалим.