Без свиты.
Без свидетелей.
— Милорд Гийом, — произнёс Балдуин спокойно.
Барон остановился.
В его глазах вспыхнула осторожность.
— Милорд Балдуин.
Они обменялись короткими поклонами.
И на миг в воздухе повисло молчание.
Плотное, тяжёлое.
Балдуин не тратил времени.
Он говорил прямо:
— Великие бароны играют в свои игры, милорд.
— И мы с вами — лишь фигуры на их доске.
— Но что если фигуры откажутся играть по чужим правилам?
Гийом не ответил сразу.
Он смотрел на Балдуина.
И в его глазах читался интерес.
И голод.
Тот самый голод, который делает людей опасными.
Балдуин продолжил:
— Я ищу союзников, а не слуг.
— Я предлагаю возможности, а не оковы.
Он чуть улыбнулся.
— Время великих перемен близко.
Гийом наконец заговорил.
— И что ты хочешь от меня?
Балдуин ответил коротко:
— Время.
— И уши.
Он наклонился ближе.
— И когда придёт час — руку, чтобы сделать правильный выбор.
Система вспыхнула:
Попытка заключения тайного союза: активна.
Шанс успеха: высокий.
Влияние на Совет: +10%.
Гийом молча кивнул.
Тонко.
Почти незаметно.
Но Балдуин увидел.
И понял:
Первая трещина появилась.
И теперь оставалось только ждать.
И бить в неё, когда придёт время.
Утро принесло прохладу, но в Большом зале Триполи воздух был
натянутым, как струна.
Бароны снова собрались за длинным столом.
И каждый из них знал: сегодня будет принято решение.
И каждый понимал, что ошибиться — значит проиграть.
Раймунд встал первым.
Его голос был твёрдым:
— Мы обсуждали положение Бейрута.
— И пришли к мнению: в интересах всех земель побережья укрепить
единство.
Он посмотрел на Балдуина с лёгкой насмешкой.
— Милорд Балдуин. Мы предлагаем тебе признать сюзеренитет лордов
Триполи и Тира.
Он сделал паузу.
Тяжёлую, полную яда.
— И получить защиту… в обмен на верность.
Тишина обрушилась на зал.
Гийом смотрел на стол.
Барон Тира улыбался холодно.
Барон Сидона наблюдал внимательно.
Все ждали.
Ждали, чтобы увидеть, как Балдуин сломается.
Ждали, чтобы увидеть, как он склонит голову.
Балдуин встал.
Медленно.
Словно камень, поднявшийся из земли.
Он обвёл зал взглядом.
И заговорил.
Его голос был тихим.
Но в этой тишине слышался рокот грозы.
— Я благодарен вам за щедрое предложение.
Он сделал шаг вперёд.
— Но…
И в этом “но” был клинок.
— Я не склоняю головы перед теми, кто отвернулся от Бейрута,
когда он горел.
— Я не клянусь верности тем, кто прислал мне угрозы, когда мои
люди умирали на стенах.