— Я понимаю, отец, — сказал молодой князь, стараясь говорить
спокойно. — Но, возможно, именно сейчас, когда мы сталкиваемся с
новыми вызовами со стороны французов, нам нужно не только чтить
традиции, но и быть готовыми к переменам. Я не оспариваю вашего
авторитета, но, возможно, настала пора рассмотреть и новые идеи,
которые могут укрепить положение нашего Отечества. Война с Францией
отнюдь не окончена.
Старый князь, услышав эти слова, нахмурился. Его взгляд стал
более настороженным, и он, казалось, искал в словах сына скрытый
смысл.
— Ты говоришь о переменах, — произнес он, — но помни, что
перемены могут быть опасны. Они могут разрушить то, что было
построено предшествующими поколениями наших предков. Я вижу в тебе
стремление к новому, и это хорошо, если не забывать, что за каждым
изменением стоит ответственность. Ты должен быть готов к тому, что
любые перемены в нашем государстве — это очень трудный путь. И он
может привести тебя не только к победам, но и к поражениям. Вот я
тоже когда-то хотел перемен, предложив покойному императору Павлу
сделать всю военную форму по единому образцу зеленой драгунской,
как самой практичной и дешевой, что позволило бы сберечь огромные
деньги на пошив разноцветных и совершенно не нужных в бою мундиров,
высвободив финансы на другие армейские нужды. Но, из этого не вышло
ничего хорошего. Какой-то влиятельный недоброжелатель шепнул в ухо
государю: «Дворяне не станут ходить в такой блеклой форме! И как же
тогда красота парадов, ваше величество?» После чего меня просто
вышвырнули со службы, сослав в деревню…
Андрей, почувствовав, что разговор начинает принимать более
серьезный оборот, взял паузу, чтобы осмыслить слова отца. Он
понимал, что за каждой фразой генерала-аншефа в отставке скрывается
опыт, который накоплен долгими годами службы. Но, сознание
попаданца, наполненное идеями прогрессорства, требовало действий и
скорейших перемен к лучшему.
— Я готов принять эту ответственность, отец, — после паузы
сказал он, глядя прямо в глаза старому князю. — Я не хочу, чтобы
наш благородный род упоминался лишь в связи с прошлыми заслугами. Я
постараюсь, чтобы мы гордо смотрели в будущее.
Старый князь, почувствовав, как в разговоре с сыном нарастает
напряжение, вздохнул. Он знал, что Андрей прав в том, что надо бы в
армии менять многое. Но, в то же время, Николай Андреевич не мог
избавиться от страха перед неизведанным. Его только недавно
помиловали Высочайшим указом, сняв статус ссыльного, и потому он
опасался, что сын может сделать какие-то неверные, слишком резкие
движения в попытке добиться реформ в армейской среде, что может
привести снова к опале семьи.