Слугам тоже забот прибавилось. Если до этого они подавали
утреннюю еду старому князю прямо в его спальню, ограничиваясь одним
сервировочным столиком, то теперь возникла необходимость кормить
спозаранку все семейство. И поварам приходилось вставать еще
раньше. Но, барин так велел. И потому слугам надлежало
исполнять.
Конечно, прислуга тихонько проклинала между собой беспокойного
старикашку. Но, все понимали, что стоит только ослушаться — так и
высечь прикажут. С наказаниями у старого князя никогда задержек не
случалось. Все знали, что у такого барина не забалуешь. Потому
слуги боялись и старались не нарушать дисциплину. Никому ведь не
хотелось отведать кнута на конюшне.
Свое решение собирать все семейство отныне еще и за завтраком,
Николай Андреевич объяснял просто. Он вспоминал матушку-государыню
Екатерину Великую, при которой служил и которую лично хорошо знал,
назидательно говоря:
— А знаете, дети мои, что говорила императрица? Так вот, она
говорила, что основание государственности есть семья. А крепость
семьи составляется из почтительной преданности родителям и из
благоговейного отношения к предкам. Посему, укрепляя семью нашу, мы
укрепляем и государственность нашу! Только так, а не иначе.
Уже к концу завтрака начиналась бурная деятельность. По велению
Николая Андреевича звали архитектора, чтобы угостить его за барским
столом остатками завтрака и заодно обсудить проект заводского
здания, которое надлежало построить в кратчайшие сроки. Домашний
архитектор старого князя Михаил Иванович, квартировавший в Лысых
Горах в отдельном небольшом, но каменном доме, не был дворянином.
Тем не менее, несмотря на простонародное происхождение, его
образование позволяло хорошо разбираться в высшей математике и
производить достаточно сложные расчеты прочности сооружений. И все
равно за княжеским столом немолодой архитектор всегда чувствовал
себя скованно. Он больше молчал, а говорил лишь тогда, когда
спрашивали. Ел он мало и мог иногда оконфузиться, внезапно громко
сморкаясь в свой большой носовой платок в клеточку. Но, ему Николай
Андреевич почему-то никогда замечаний не делал, приговаривая:
— Вот, полюбуйтесь, перед вами человек ничем не хуже нас, а то и
поумнее многих дворян. И потому он может позволить себе иногда
наплевать на приличия.