Караванщик вставил свои пять копеек:
– К тому же мой амулет уже восстановился и будет тебе хорошей
защитой.
Джинн согласно кивнул:
– Именно. Нам главное – дойти до их главаря, а там я уже
разберусь. По традиции сразу обговорим делёж добычи. Как командир я
получаю две доли. Еще одну или две доли обычно дают за магическую
поддержку. Я согласен на одну, итого: у меня три доли. У вас по
одной доле. Есть возражения?
Тут я никак не мог промолчать:
– У меня есть. Принципиально я согласен, но как быть с тем, что
я своей шкурой буду собирать все ловушки и первым встречать врагов?
Мне кажется, что подобный риск достоин компенсации.
– Сухмет – гениальный копейщик, а Ахмад – великолепный лучник.
Твои же боевые навыки, как бы сказать помягче, слабоваты. И,
несмотря на это, мы даем тебе полную долю! Не наглей, Марсер!
Я отрицательно качнул головой:
– Я не спорю, что опыта у меня в этих делах немного. Вот только
свою задачу я выполнить смогу, выходит, что для этого моих навыков
достаточно. А вот шкурой я рискую больше всех. Если не справлюсь,
то вы сможете мою долю поделить. Поэтому вынужден настоять.
Джинн задумчиво осмотрел мою фигуру:
– Хм. Ладно. В прошлом бою ты показал себя неплохо. Криворукий,
но не трус. Сверх твоей доли я разрешаю выбрать один предмет,
который будет тебе полезен, и ты сможешь это использовать. Устроит
такое решение?
Если честно, я не очень верил, что будет какая-то достойная
добыча. Просто обидно, что придется больше всех рисковать шкурой.
Логику джинна я понимал. Он предложил и впрямь оптимальный вариант,
оспаривать который неразумно. Но совсем задарма подставляться –
душила жаба. Поэтому получив хоть какую-то компенсацию, я
согласился.
Тем временем солнце вышло из зенита, и пустынная жара чуть
спала. Пришло время отправляться. Джинн с некоторым скепсисом
осмотрел наш отряд.
– Перед нападением я почувствовал направление, откуда к нам
пришла орда мефитов. Уверен, что наши враги именно в той стороне.
Выступаем!
***
Солнце самым краешком коснулось горизонта, когда мы, наконец,
достигли цели. Несколько часов блужданий по пустыне изрядно меня
вымотали, в отличие от спутников, которые держались бодрячком.
Особенно обидным мой дефицит выносливости смотрелся на фоне
немолодого и тучного Ахмада, который, казалось, совсем не
устал.