Эх, Иван Иванович, добрая ты душа! Ничего-то ты и не понял. Суд
неправедный, подзаконный? Отлучение? Монастырский постриг? Не в
этом суть! А в том, что “бородачи” подняли бунт против законной
власти – мятежники похлеще самозванца! К мужицкой борьбе за землю и
волю добавилось сражение за души людские.
Да как ловко все провернули! Иск от мужа приняли –
легитимизировали самозванца. На весь мир объявили: не умер царь
Петр Федорович, кого-то другого похоронили! Не Емелька-вор на
Москве нынче сидит, а истинный Петр III, законный муж царствующей
императрицы! Многим скоро в голову придет вопрос: а кто ж нынче на
троне? Самозванка? Какие такие права у нее на скипетр и державу?
Ошибочка вышла в 62-м году!
Еще и плитой гранитной сверху придавили. Шельмой и блудницей
была Екатерина при живом-то муже – вот что было сказано на том суде
окаянном. Женихалась с кем ни попадя, детишек приживала. Для
приближенных, для иностранных дворов то, конечно, не тайна. А для
худородных дворян? Для купцов и мещан? Для гигантского моря рабов?
Полное крушение идеи божественности ее власти – вот какую пилюлю ей
прописали из Православной церкви Российской Империи. Это в Европах
дозволено монархам прелюбодеять направо и налево – народ там ко
всякому греху привычен. А бытовое христианство русского народа
такого не приемлет. Недалек час, а то и минута, когда из ежедневной
ектении исчезнет такая привычная формула: “О благочестивейшей
Самодержавнейшей великой Государыне нашей императоры Екатерине
Алексеевне Господу помолимся” (1).
Ох, не зря она глаз не спускала с Синода. Вмешивалась постоянно.
Тасовала состав, своими указанми назначала кому присутвовать на
заседаниях. Путала структуру подчиненности – то делила на две
части, на петербургскую и московскую, то свое же решение отменяла.
Знала, знала, что оттуда грозит ей главная опасность. Не простят ей
ни отъема монастырских земель, ни постоянного вмешательства во
внутренние дела Церкви.
Недоглядела! Вона уже, председательствующий в Синоде носа на
улицу не кажет. Сказался больным. Прячется от нее. Что дальше? Чем
“бородачей” Емелька купил? Как с этим бунтом нежданным
управиться?
— Что нам делать теперь, Никита Иванович? – спросила Екатерина у
своего канцлера, когда он прибыл во Дворец по ее вызову.
Панин не Панфилов. Протоиерей мыслит сердцем. Родом из семьи
священника лейб-гвардии Семеновского полка, Иван Иванович гибель
гвардии воспринял как личную трагедию, и для него нет полутонов –
только матушка-царица, а Емелька злодей, плахи достойный. А
канцлеру нюансы беды объяснять не нужно. Он не хуже императрицы все
сразу просчитал, все возможные последствия взвесил, к нужным
заключениям пришел. Была в стране беда, а теперь хоть святых
выноси.