Русский бунт. Шапка Мономаха. Часть II - страница 92

Шрифт
Интервал


— У меня для вас плохие новости, Петр Абрамович! – “обрадовал” генерала Текели личный порученец Румянцева Николай Репнин.

Они были ныне равны в званиях, но у русского аристократа против серба имелось и старшинство, и родовитое происхождение, и “мохнатая лапа” в Петербурге. Текели, топорща завитые кверху усы, над которыми многие потешались, изобразил глубочайшее почтение, граничившее с насмешкой. Про Репнина говаривали в офицерских кругах: “удовольствие есть единственный мотив его поступков”. Наговаривали! Он на войне вел себя превыше всяческих похвал – взял без боя сам Измаил и город Килию, но вместо награды получил разнос. Ему завидовали открыто, яростно. Интриговали. Злословили. Текели в стороне не остался.

От Репнина не укрылась толика насмешки и бравады в поведении серба, но он и ухом не повел.

— Генерал-поручик Каменский вызван срочно в ставку гетмана Разумовского в Батурин. Вам надлежит временно принять на себя командирство над корпусом.

Текели чуть не подпрыгнул. Ничего себе плохие новости! Последующие слова коллеги остудили его пыл, подобно ушату ледяной воды.

— Приказано вверенные вашему попечению войска скомандировать на разрушение Запорожской Сечи – спокойнейшим образом, сколько возможно убегая пролития крови.

Генерал-поручик заскрежетал зубами. Мигом ему открылась гнуснейшая интрига. Его, серба, хотят замарать ликвидацией воинского сообщества, несколько веков, заставлявшего трепетать четыре государства! Пусть Сечь уже не та! Пусть недостойно отметилась преступлениями и связями с врагом. Про то, увы, всем известно. Но слава! Слава, которой покрыли себя бунчужные! Слава, которой овеян каждый кошевой атаман! Ее растоптать? Вольность казачью, сродни четницкой, растоптать?!

Репнин спокойно наблюдал за гримасами Текели.

— Я понимаю ваши чувства, генерал. А теперь послушайте меня. Казаки не просто крепко расшалились. Нападения на поселенцев, лишение их живота, пажити и свободы, кои генерал-фельдмаршал Румянцев назвал сумасбродствами и наглостями запорожцев, – это еще не все. Принятие у себя во время войны вражеского агента, француза Тотлебена, и отказ его выдать – это еще не все. Переход на сторону главного вора, Пугачева, большого отряда во главе с кошевым атаманом Калнышевским – это еще не все. Ведомо нам, задумано запорожцами составить из себя область, совершенно независимую, под собственным своим неистовым управлением. Это измена! Мазепины времена на дворе! Ныне, когда задунайская армия отправлена на Москву, оставить у себя в тылу столь враждебную русской державе силу?