• Затраты: 13 MP
• Количество снарядов: 6
• Команда [ВОЗВРАТ]: доступна
Привязано к: Грудная рунная вязь / Слот 1
Связи: Множественные снаряды • Уровень: 1 (+3 снаряда)
ГЛАВА 3 — СМРАДНОЕ БОЛОТО
Седой наровился пойти со мной. Мы с ним — последние, кто остался
жив из первой партии каторжан. С первых дней, когда нас сгрузили в
лагерь, мы держались рядом. Не из дружбы — из молчаливого расчёта.
Он знал, когда молчать. Я знал, когда прикрыть. За годы мы
выработали между собой язык — короткий, сухой, жестовый. Без фраз,
только факты.
Подойдя к порталу, я задержался. Он стоял глухо, без пульсации,
но чувствовался... живым. Чёрная гладь тянулась вверх
почти в три метра. Поверхность — как зеркальный пепел, в ней
отражался дым лагеря, искажённый, будто выжженный. Глубже не было
видно ничего. Только вязкая темнота. Глухая, как шахта. Молчаливая,
как могила.
Седой выдохнул рядом.
— Грим, ты же знаешь меня. Мы с тобой с первого дня тут. Так ты
ещё и свояк из столичных... Если уж идти — то в составе. Проще
будет.
Он не дал мне ответить. Просто шагнул вперёд и врезался лицом в
портал. Сухой глухой удар, будто череп встретил резину. Отлетел
назад, схватился за лоб, провёл рукой по поверхности.
— Не пускает, — хрипло выдохнул он.
Я кивнул.
— Видимо, не выйдет пойти со мной.
Он всмотрелся в меня, как-то особенно.
— А с чего ты решил, что тебя пустит?
Но я уже знал. Чувствовал, как внутри что-то тянется вперёд. Не
разум. Не воля. Что-то глубже. Сама Система. Или то, что за ней
стоит. Меня уже затягивало, медленно, но неумолимо. Гладь портала
будто открывалась подо мной.
— Не знаю. Я просто... уверен.
И не дожидаясь его реакции, шагнул вперёд.
Тьма приняла меня, как давно потерянного сына. Она не ударила.
Не обожгла. Она обволокла. И утащила. Как грязь под водой.
Как ночь в раскрошенном городе. Последнее, что я слышал — дыхание.
Не своё. Чужое. Где-то внутри.
А потом — всё исчезло.
Я вышел на другой стороне. Меня не выбросило — меня
выплюнуло, как испорченный кусок металла. Я упал на
твёрдую, склизкую почву. Влажную, пружинящую, как гниющая
ткань.
Первое, что ударило в лицо — смрад. Не просто тухлое
дыхание земли. А запах разложения. Старый, вязкий, пропитавший
воздух. Такой, как в блиндажах первых лет войны, где тела неделями
не хоронили. Здесь не было ветра. Только тишина и гниль. И багровая
влага на поверхности грязи.